Маг 10 (СИ)

Впрочем, туманное будущее Вождя сейчас не особо интересует, особенно в моих фантастических рассказах. Я его хорошо понимаю, вокруг страны победившего социализма собираются грозовые тучи, идет ураган, угрожающий самому существованию страны и правящего режима.

И нацистская Германия — первая из них. А там еще милитаристская Япония на востоке очень его беспокоит.

И твердая позиция британцев с американцами насчет никаких союзов с Советами тоже не радует.

— Ничего, товарищ Сталин, как только немцы разгромят в полный хлам объединенную армию англичан и французов, британцы и американцы очень даже захотят с Советским Союзом договориться! Французы уже, правда, не смогут присоединиться к этому союзу. Будут разбиты полностью за неполный месяц войны.

— Да как немцы это смогут сделать? У них же армия в несколько раз слабее? — не верит мне Вождь.

— Новая тактика немецких войск и, в частности, стремительных танковых прорывов. Зато, думая договориться с Англией, Гитлер даст возможность эвакуироваться всем английским и французским войскам, попавшим в полное окружение, из-под Дюнкерка. Триста сорока тысячам англичан и французов, так он совершит большую ошибку, остановив танковые дивизии и напирая только пехотой. Там они оставят две с половиной тысячи орудий и шестьдесят пять тысяч автомобилей, почти все оружие и горы снабжения. Правда, Черчилль откажется договариваться наотрез с Гитлером и очень его этим разозлит. А так бы армии в британцев совсем не осталось.

Вижу, что диктатор совсем расстроился, услышав о силе немецкого оружия. Сталин вроде очень боится немцев, а вот на пропагандистском фронте в СССР всемерно декларируется только война на чужой территории и легкие победы рабоче-крестьянской Красной армии. За счет классового сознания и ощущения правого дела освобождения трудящихся.

Только вот финские трудящиеся совсем как-то в социалистический рай с Гулагом не захотят и очень даже огорчат товарища Сталина.

Поэтому я после всех предыдущих тягостных известий выкладываю новость, которая откровенно порадует диктатора:

— Зато, могу сказать определенно, что Япония точно не нападет на Советский Союз! В декабре сорок первого года она осуществит нападение на американскую базу на Гавайях и плотно завязнет в войне на Тихом океане. Именно седьмого декабря это случится. Американцы вступят в войну и через четыре года с помощью Советского Союза разгромят Японию. Там еще много чего случится, в том числе первой применение атомного оружия по мирным городам.

Вот это упоминание о бомбах, сброшенных на японские города, очень заинтересовало Вождя и он принялся меня расспрашивать про такое оружие.

Пока процесс распада ядра даже не открыт, это случится в конце этого года, насколько я помню.

Однако, я его порадовать какими-то особыми знаниями не смогу, намекаю, что меня такого не прошаренного в технике и технологиях и послали специально:

— Память хорошая у меня и человек я одинокий оказался, вот и пал выбор среди добровольцев именно на меня поэтому, наверно, товарищ Сталин. Хотя, кое-какие наметки про создание ядерной бомбы мне поместили на один из листов.

Глаза у Вождя сразу же загорелись, как только он об этом услышал.

Я сам, конечно, записал краткую технологию и пару основных процессов, чтобы ускорить разработку ядерного оружия в СССР. Ну, хотя бы для того, чтобы идти вровень с американцами, ноздря в ноздрю.

— Где они? — это он про записи сразу же заинтересовался.

— Последний раз видел мои вещи в руках одного из людей товарища Берии, когда мы прилетели сюда в Москву.

— Найти и доставить сюда! — кивок в сторону одного из моих надзирателей.

Отлично, теперь хоть вернутся ко мне в руки, я на свои труды здорово надеюсь.

Ну ничего, разговор идет, пусть мне и не верит Вождь до конца, однако разговаривает, интересуется.

Правда, к самому главному почему-то не переходит, именно к фашистской Германии. Человек он очень сложный и простыми путями не ходит. И давно уже на Олимп попал, не верит никому и всех подозревает.

Поэтому я только отвечаю на вопросы, я сам с раскладами особо не лезу.

Разговор затянулся в общей сложности на полтора часа, потом Вождь спросил, как мне живется в Москве.

— Товарищ Сталин, прошу вас распорядиться, чтобы мне отдали некоторые бумажные листы из моих вещей, мне нужно в памяти освежить, что случится в ближайшее время.

— Хорошо, я подумаю, — удивленно сказал Вождь, наверно, он полностью не в курсе того, зачем я принес эти источники из будущего.

Что я могу читать с абсолютно белых и чистых листов какую-то информацию.

— Хотел бы погулять по весенней Москве, посмотреть город в живую. А то только сижу в санатории без всякого толка, — посетовал я, — И насчет денежного содержания хорошо бы подумать.

Сталин кивнул, задумавшись, а меня уже нетерпеливо поднимают со стула его церберы.

Так и вышли снова из кабинета, один впереди, второй сзади.