Маг 12

Ну, мы тоже не прогадали, однако, про это точно будет известно, когда рухнет Германская империя. Года через два-три-четыре.

С новыми землями, хорошо промышленно развитыми, с деньгами и эшелонами вывезенными продуктами надавили так на Западном фронте, что англичане диким воем завыли, призывая Штаты ускорить вступление в войну на другом континенте.

Польское население, беспощадно ограбленное и забитое тотальным немецким орднунгом, так же волком воет на луну по ночам и с невыносимой тоской вспоминает те светлые годы, проведенные под крылом Российской империи.

Мы же с императором очень любим про это читать в его почте и просто газетах.

После недавнего покушения мне снова пришлось выдержать град вопросов от милой графини. Как-то она четко срисовала мое легкое движение рукой с падением боевика, глазастая очень девушка попалась.

— Так, значит, ты не только лечить можешь? Ты кто такой? Давай рассказывай!

Рассказывать я, конечно, ничего не стал, только признался, что потратил часть уже накопленной силы при покушении и теперь меня нужно еще больше баловать и энергией заряжать. Как заряжать? Трением, конечно, телом об тело.

— А что ты еще можешь? — не может угомониться Мария, привычно забираясь на меня.

— Только такой всплеск силы или лечение, больше ничего, — с честным лицом ответил я настойчивой девушке.

Она мне нравится, постоянно создает праздник без особого доставательства, поэтому не вижу смысла менять ее на кого-то другого. Тем более, вместе второе уже покушение пережили, если считать за первое тот случай, когда на меня напали в ее подъезде.

Поэтому она снова ждет прилива силы в моем организме. Я так же много работаю и в начале июня вспоминаю, что уже целых четыре года знаком с императором и его семьей.

— Черт, четыре года страну спасаю. Нужно такое дело отметить как следует, раз уже два года берегу империю от страшной войны и прочих напастей.

Напоминают про круглую дату императору и получаю поток всяких подарков.

Николай Второй торжественно присваивает мне звание генерал-майора и выдает орден Святого Александра Невского.

Так что я теперь ношу золоченые погоны с двумя звездочками по торжественным случаям, но, это бывает не так часто. Слишком много работы и нет особого желания вести светскую жизнь, меня и так все устраивает.

К середине шестнадцатого года ситуация в Российской империи кажется вполне спокойной, революцией точно не пахнет. Новые законы императора и жесткая работа комитета по противодействию иностранным агентам и внутренним смутьянам сказываются вполне положительно на общей обстановке.

Фабрики и заводы загружены работой, крестьяне тоже с усиленной надеждой на отличные доходы растят новый урожай. Два года мировой войны благополучно прошли мимо страны, теперь уже больше никто не стонет по необходимости повоевать. Отчеты о потерях и новых способах убийства разумных существ поражают всех кровавой и ненасытной жаждой богов войны. Разумные люди откровенно радуются тому, что империя избежала такого ужаса, те же, кто поглупее, мечтают о славных завоеваниях и все время прикидывают момент, когда лучше всего отбросить нейтралитет и ударить внезапно ту же Австро-Венгрию. Англичане и французы перебрасывают понемногу подкрепления в Грецию и выстраивают Салоникский фронт, но, пока им явно не до наступлений еще где-то.

Немцы давят с новой силой, правда, особых успехов у них все равно пока не имеется, оборона явно доминирует над нападением в этот исторический период.

На Западном фронте с виду без перемен, неутомимое давление немецких армий к концу шестнадцатого года остановили уже четыре свежих американских дивизии. Наступила точка какого-то равновесия и посторонним зрителям еще совсем не ясно, в какую сторону качнется маятник победы. Германия на год позже применяет отравляющие газы, когда ее снова оттеснили к Ипру на бельгийской территории.

Вот этот шаг уже говорит о том, что немцы начали ощущать свое неминуемое поражения и поэтому используют бесчеловечные методы войны. До конца шестнадцатого они были уверены в победе и имели для этого все основания. Под ударами немецкой армии французы и англичане едва удерживали линию фронта и, казалось, каждый следующий удар должен окончательно прорвать фронт.

Казалось так, но, все же не получалось, союзники держались из последних сил, однако, очень стойко. Не зря Англия взмолилась перед Штатами о необходимости ускоренной помощи в живой силе, похоже, что англичане уже предчувствуют свой конец вместе с французами.

Именно вмешательство свежих американских дивизий на год раньше прежнего, отлично оснащенных передовой техникой, к концу шестнадцатого года начало неуклонно переворачивать весы победы на сторону Антанты.

Чем больше немецкие подводники беспощадно топят любые суда в Атлантике, тем больше общественное мнение американцев требует поражения Германии и ее союзников.

И ее суровейшее наказание за терроризм.