Маг 17

– Точно, государь, вы дали им свободу, а агрессивной Германии, которая оккупирует Польшу, будет уже все равно. Она Бельгию и Францию к тому времени начнет атаковать, так что свою репутацию в мире уже не ухудшит. Германия будет думать, что она стала сильнее, присоединив военной силой почти девять миллионов поляков и расширив свою империю. И была бы в этом права, если бы сама не ввязалась в войну. Россия скинет ненужный балласт и точно не будет ни с кем воевать.

– Очень интересный ход. Только все же Польшу можно не отдавать, там хорошая промышленность и народ образованный.

– Конечно можно и не отдавать пока. Но в перспективе все равно придется, там совсем чужой, католический народ проживает, ассимилировать их не получится. Да и вопрос с Германией такой ход точно закроет!

– Спорить не стану, Вильгельм от такого подарка не откажется никогда.

– А вы знаете, государь, почему образованных людей там треть, а в России – всего пятая часть народа. Ведь потому, что российское государство тратит на образование в Польше в пять раз больше денег, чем в самой России.Там уже много разных вариантов получается, но ход со свободным референдумом и признанием Польши независимым государством – самый беспроигрышный. И мы все в белом, как приличные люди и Германия поляков заберет под свою руку на время.

– Почему вы так уверены в этом, Сергей Афанасьевич? Что на время только заберет?

– Потому что, государь, Германия все равно не потянет войну против Англии и Америки, даже если разгромит Францию. Потенциалы промышленные совсем в не пользу немцев работают, да и в войне с Францией немецких мужчин много погибнет. Поэтому она снова потеряет свои польские владения и тут у нас окажется новая возможность что-то порешать. В любом случае – Россия дала Польше вольность без войны, на всенародном голосовании, значит самым правильным способом, поэтому отношения должны остаться нормальными на какое-то время. Как говорит восточная мудрость, лучше всего быть обезьяной, которая сидит на берегу реки и ждет, когда мимо проплывут тела врагов. Россия как раз может стать такой обезьяной, ваше Императорское Величество! – с подъемом рассказываю я царю.

– Зато между Германией и Россией появится обоснованное доверие и дальнейшее экономическое сотрудничество. Они нам – технологии и нужную продукцию, мы им – продовольствие и еще много чего. Германия все равно надорвется на французском фронте, пусть даже захватит Париж. Французы настроены очень решительно вернуть Эльзас и Лотарингию и будут биться до конца. Германия точно потеряет свою кадровую армию. Англия, Америка и та же Италия выступят против немцев рано или поздно.

– Вы уверены в этом? – спрашивает Николай Второй.

– Не стопроцентно, государь! Это я уже не так явно понимаю! Тогда уже начнется новая история, она будет повторять старую, но не абсолютно конечно. Может Германия все же путем огромных потерь додавить Францию до полной капитуляции, если Англия тоже не явится на войну. После такого обильного кровопускания немецкая армия долго не сможет нам угрожать. А нам в России тоже неплохо от победы германцев окажется, раздавленная Франция долго не сможет ничего потребовать от России, кроме милости и хлеба. Ну зерно можно продавать, тем более по гораздо более высокой цене. И Германии, и Франции, и Турции – в общем, всем кому будет угодно.

На этом наш разговор закончился. Николай Второй собрал свои записи от нашего разговора и пошел думать над моими предложениями. Много в них необычного и циничного для этого времени, но что поделать, я просто транслирую чужие умные мысли насчет того, как Российской империи избежать поражения на поле боя и внутри самой страны.

Сам я отправился в свой флигель, где проверил свое имущество под магическим скрытом и добавил к нему остальные Палантиры. Таисии сегодня не видно нигде, да и я уже устал, хочу только спать.

Зато с утра во дворце появился сам Старец Григорий, вызванный для предстоящего прощания императрицей.

Он конечно об этом повороте совсем не подозревает, поэтому монаршая чета и вызвала меня помочь им пережить такое решение, чтобы как-то объяснить Распутину значение ссылки в родное село.

Увидев меня, дети попрощались, окружив дружной кучкой Старца, и отошли в сторону. Потом Александра Федоровна вручила ему какую-то икону, от взгляда на которую у Распутина чуть обморок не случился.

Император обнял его даже на прощание и все как-то быстро исчезли из комнаты, оставив нас наедине.

Наступило неловкое молчание, впрочем Старец не такой тип, чтобы в чем-то сомневаться и не высказать этого:

– Вот как ты меня отблагодарил, отрок Сергей? – с заметным гневом начал он свою речь.

– Стал тут уже весь такой важный? Забыл, кто тебя сюда привел? Как змея залез ко мне на грудь и укусил исподтишка, аспид? – ну и все в таком старославянском духе понесло Старца.

Я даю ему выговориться, даже не вслушиваясь в его слова. Да, все так и случилось, не буду с ним спорить.

Видно, что Распутину после объявления про ссылку не терпится высказать хоть мне свое искреннее негодование.