Маг

Они сидели в повозке, рядом лежало снаряжение для боя. Утро было раннее – несмотря на солнце, на пыльных улицах было нежарко. Суетился разнообразный пестрый народ – торговцы всякой всячиной, зеленщики, водоносы; курились жаровни с мясом. Влад осмотрелся: город спускался к морю, сверкающему под солнцем, как огромное зеленое зеркало, выше него виднелись горы с шапками снега и темно-зеленой порослью леса. Влад прикинул – его увезли к югу, сейчас он находился возле моря – значит, ему добираться домой придется или морем, или через лес. Что в лесу – неизвестно, на море… А как попасть на корабль? Он усмехнулся сам над собой: рассуждает, как будто дело уже решено и ему осталось только выбрать путь для бегства.

Накатили мысли о доме, воспоминания… Ну зачем он полез в пыточную один? Почему оставил телохранителя, а не взял с собой? Интересно, а чем бы он помог? Спрыгнул бы следом? Глупо, однако. Почему все-таки он не удосужился перед тем, как отправиться в такое опасное место, восполнить запасы Силы в узле? Ее к началу штурма двери было около половины, потом много ушло на то, чтоб открыть замок, а остаток – на регенерацию. Видимо, повреждения органов были очень серьезными, если ушло столько энергии. Не зря он был так истощен. Понадеялся, что амулет полон, как запасной аккумулятор? Понадеялся. Страх потерял, как говорится. Раньше ведь все удавалось, защита была полная, Силы на все хватало. Казалось бы, кто может противостоять ему? Нашлись такие. Ну да ладно, долго он не задержится рабом.

Повозка въехала во двор, вокруг суетилась челядь торговца, стояли еще повозки. Похоже, конкурент его ланисты приволок сюда половину своих рабских казарм – вероятно, хотел показать товар лицом. Ну после того как его заколбасят. Здоровенные, лоснящиеся на солнце бойцы перешептывались, с усмешкой поглядывая на его худое, мосластое тело. Он не обращал на них внимания – что толку их рассматривать, налаживать какой-то контакт, разговаривать – это существа без пола, возраста и души, которых ему надо убить, чтобы выжить. Тут не до сантиментов и рассуждений. Или они его убьют, или он их. Так что, как говорится, «сдохни ты сегодня, а я завтра!».

Ланиста принес ему попить, не предлагая еды. Стандартная практика – при ранении в живот на голодный желудок больше шансов выжить. Да он и не хотел с утра есть – дурная привычка еще с молодости – единственно, что мог засунуть в себя по утрам, это яйцо, сваренное всмятку. Он опять задумался: «Как все не вовремя! А разве беды бывают вовремя? Так всегда: человек только поднялся, все есть, деньги, благополучие, свобода… и вдруг „тюк!“ по темечку, – и все кончается. Жареный петух клюнул. Ну ничего… я верну себе свою жизнь! Хрен вам всем!»

Прозвучал гонг, и на арену вызвали Влада и первого противника. Вышел молодой высокий парень крепкого телосложения, в открытом шлеме, с круглым щитом – порядка шестидесяти сантиметров в диаметре, с торчащим в центре умбона острым штырем. На руке, которой он держал щит, – наплечник, то есть получалось, что вся рука была практически недоступна для ударов. Его оружие составлял огромный скимитар, с которым он явно управлялся ловко и умело, – парень был силен, как бык.

На трибунах сидели зрители: хозяин арены, его супруга в полупрозрачном одеянии, гость со своей спутницей – дамой постарше, но тоже не отягощающей себя излишними одеждами. Рядом находились их телохранители, парившиеся в полном боевом облачении – чешуйчатой броне и шлемах, а также различные прихлебатели. Там же суетились слуги, приносившие им прохладительные напитки и закуски. Уже прошел слух о большом закладе двух богачей – и все, кто мог попасть на зрелище, были тут.

Хозяин арены встал и, подняв руку, заставил всех замолчать. Гомон стих.

– Эти игры проводятся в честь моей любимой супруги Амалии, которой сегодня исполняется… не скажу сколько лет. – Он улыбнулся и покосился на кокетливо хихикнувшую девушку. – Надеюсь, что все бойцы покажут свое умение и не испортят наш сегодняшний праздник! Начинайте. – Камбаз сел на место, и все присутствующие жадно уставились на арену в ожидании начала боя.

Влад покосился на трибуну. Своим острым зрением он увидел, как мужчины напряженно и нарочито бесстрастно смотрят на бойцов, показывая, что им вообще-то безразлично, проиграют они деньги или нет, а главное для них – красивое зрелище. Но Влад так и чувствовал исходящий от них запах жадности, опасений за свои деньги и острое волнение, будоражащее их кровь. Он прощупал также женщин магнатов и поразился – их буквально захлестнула волна похоти, поглотившая все другие ощущения. Он как будто глянул на арену их глазами: сходятся два самца, почти обнаженные, в одеянии, практически не скрывающем их сильных, пахнущих сексом и животной силой тел, – для этих женщин бойцы были чем-то средним между животными и фаллоимитаторами, они хотели этих бойцов как запретного удовольствия и одновременно слегка стыдились своих желаний.