Маг

Гномы резко остановились. Я дополз до них и, отдуваясь, привалился к стенке. Штольня резко уходила вправо, слегка отклоняясь вверх. Этот ход, по всей видимости, вел на поверхность. Гномы остановились на повороте, отцепили свой необычный инструмент от мешков и встали рядом у стены. Сияющие обушки ярко осветили место предстоящей работы.

Опин оглянулся через плечо и пробурчал:

– Отодвинься шагов на пять, а то как бы тебя не задеть... – Я переместился на указанное расстояние и услышал, как Опин скомандовал: – Поехали... – И тут началось!

Если вы никогда не видели горнопроходческий комбайн в действии, вы не сможете получить даже примерного представления о работе гномов. Они по очереди взмахивали своими обушками, так что сверкающие лезвия сливались в два светлых колеса, крутящихся в разные стороны. Ударов металла о породу не было слышно – все сливалось в какое-то монотонное шипение. Отвалов породы тоже не было. После первого изумления я пригляделся и понял, что под этими странными инструментами порода не то выгорает, не то запекается, расходясь в стороны и застывая лаковой стеклянистой корочкой. За минуту такой работы гномы проходили не менее трех-четырех метров, и за те десять минут, в течение которых не останавливаясь мелькали их обушки, они ушли от меня метров на сорок.

Но вот они остановились, и Зопин, прислонившись ухом к стене, медленно стал возвращаться ко мне. Он осторожно переступал своими сапожками по полу штольни, прильнув ухом и ладонями к стене, и я вдруг понял, что глаза у него закрыты. И при этом он улыбался... Опин, наблюдая за своим товарищем, присел у конца штоленки, положив свое кайло на колени. Вот Зопин дошел до того места, откуда они начали работу, плавно повернул голову и, прижав к стене другое ухо, потащился назад. Пройдя шагов пятнадцать, он остановился и принялся прислушиваться к стене разными ушами по очереди. Через несколько минут он отлепился от стены и тихо произнес:

– Знаешь, там кто-то есть, только он уже почти совсем не шевелится...

В ту же секунду Опин был рядом с ним. Ощупав стену быстрыми пальцами, он вопросительно взглянул на Зопина, тот проговорил:

– Шагов шесть-семь... – и отступил от обозначенного места в мою сторону.

Опин поплевал на ладони, ухватился за рукоятку кайла и снова замахал. Через секунду он исчез в прорубаемом тоннеле. Я пополз ближе к месту событий. Несколько секунд мы с Зопином затаив дыхание слушали шуршание опинского обушка, а затем послышался его голос:

– Я дошел, только, по-моему, на этот раз ты, толстопузый, ошибся. Никого здесь нет.

Мы, насколько могли быстро, двинулись к Опину. Как Зопин и говорил, до конца этого тоннеля было шагов семь. Опин стоял в таком же, как мой, каменном мешке, держа свое кайло на плече. В свете, лившемся с обушка, вся камера представала как на ладони, и она действительно была пуста. Только в одном из углов лежала небольшая кучка соломы.

Я выполз на пол камеры, поднялся на ноги и, оглядевшись, направился к соломе. Наклонившись над ней, я сразу понял, что там кто-то есть. Опустившись на колени, я начал отгребать солому, а сзади меня сразу засопели гномьи носы. Под соломой, на рваной рогожке, лицом вниз, лежал маленький мальчик. Он был без ботинок, курточка и штанишки, одетые на нем, были сильно порваны, и сквозь прорехи виднелось исхудавшее тельце. Мальчик не то спал, не то был без сознания. Я осторожно подсунул под него руки и перевернул. Мои руки дрогнули. Мальчишка был точной копией Данилки!

– Толстопузый... толстопузый... Сам ничего не видишь... – заворчал сзади меня Зопин. Но Опин не собирался вступать в пререкания. Он быстро отстегнул от пояса фляжку и отвинтил колпачок. Мы осторожно смочили губы мальчика вином. Он облизал губы и приоткрыл замутневшие невидящие глаза, но тут же зажмурил их еще крепче.

– Я все равно ничего не скажу... – еле слышно сорвалось с его бледных потрескавшихся губ.

– И молчи... И не говори... Вот поправишься – тогда все расскажешь, – забормотал успокаивающе Зопин. – А мы тебя сейчас к папке отнесем. Вот ему и расскажешь...

Мальчик тут же приоткрыл глаза, в которых зажглись мысль и интерес.

– Вы кто?.. – чуть громче спросил он. Мне показалось, что он со страхом пытается заглянуть мне за спину. Я осторожно приподнял его и аккуратно уложил его голову к себе на колени.

– Мы хорошие... – торопливо успокоил его Зопин. – Может, ты покушать хочешь?..

Принц, а это, без всяких сомнений, был он, несколько внимательнее оглядел обоих гномов, а затем попытался скосить глаза на меня.

– Вы меня заберете отсюда?.. – Надежда в его вопросе была очень слабая. – Только я идти, наверное, не смогу...

Он снова прикрыл глаза.

– Сейчас ты выпьешь немного вина, – тихо проговорил я, внимательно глядя ему в лицо, – а потом я тебя понесу...