Маг

– Нет, мне что-то не хотелось есть. Опин, Зопин и Ванька ужинали. Зопин все на животик жалуется, а ест больше всех!..

– Я бы сейчас тоже кого-нибудь съел. Ты не знаешь, Навт никуда не ушел?

Данила соскочил с моих колен и бегом бросился к выходу. Стоило ему распахнуть дверь, как в проеме возник Навт и с запинкой пробормотал:

– Прости, Белоголовый, но я не решился остановить принца, когда он к тебе пришел. Я ему говорил, что ты занят, но он обещал тебе не мешать...

– Не волнуйся, все в порядке. Я хотел попросить чего-нибудь поесть. В столовую идти не хочется, устал очень, может, можно сюда что-то подать.

Он молча закрыл дверь, а через несколько минут вернулся в сопровождении Агаты, катившей небольшой столик, уставленный тарелками и стаканами.

Мы с Данилой поужинали в молчании и сразу после ужина разошлись спать. Я снова заснул, едва только моя голова коснулась подушки.

И вот рано-рано утром следующего дня мы с Многоликим сидели у него в кабинете и, прихлебывая из хрустальных бокалов легкое золотистое вино, вели неторопливую беседу. До восхода солнца, во время которого мне полагалось произнести составленное вчера заклинание, оставалось еще несколько минут. Зеркало и перстень дожидались на рабочем столе Многоликого, поскольку он решил, что самое надежное место для этих вещей – его кабинет.

Наконец я почувствовал, что назначенная минута приближается. Чувствовать точное солнечное и лунное время – это одно из первых качеств, которым обучил меня мой учитель. Антип постоянно твердил, что правильное время для серьезного заклятия – половина успеха. Правда, если сложить все условия, которые он называл «половиной успеха», то получится не «целый» успех, а три или даже четыре «целых» успеха.

Я подошел к столу и, слегка прикрыв глаза, протянул руки над лежавшими в полном одиночестве вещами. Над моими руками медленно потекли минуты, потом побежали более быстрые секунды и, наконец, в тот момент, когда над линией горизонта выблеснул самый краешек дневного светила, мои губы словно сами собой начали выговаривать затейливую вязь наговора. При этом руки двигались над зеркалом и перстнем в завораживающем ритме, словно укладывая выпадающие изо рта звуки в золотые и бронзовые изгибы вещей, словно полируя кроваво-красный блеск рубина и ясную поверхность зеркального стекла. Это странное, полумистическое действо длилось не более нескольких минут, но когда мои губы договорили заклинание до конца, а руки бессильно упали вдоль тела, я почувствовал, что мое сознание погружается в какой-то зыбкий, слегка искрящийся, лениво волокущийся туман...

Очнулся я от того, что Многоликий, придерживая мою голову, пытался влить мне в рот глоток вина. Поперхнувшись, я проглотил терпкую кисловато-холодную влагу, и вокруг все прояснилось.

– Ну, Белоголовый, ты и напугал меня. Шептал, шептал какую-то тарабарщину, махал, махал руками и вдруг валиться начал. Я тебя еле успел подхватить!.. Ну что, пришел в себя?..

Я улыбнулся:

– Да вроде... Честно говоря, такое сложное заклятие я впервые построил...

– И когда же можно будет посмотреть, что ты там построил?..

Я бросил взгляд на зеркало. Его поверхность была абсолютно черной и ничего не отражала. Поднявшись с кресла, в которое усадил меня Многоликий, я подошел к столу и провел пальцами по одному из завитков бронзовой рамы. Поверхность черного стекла слегка замерцала, и вдруг из черноты на овал зеркала выпрыгнуло изображение двух светловолосых мужчин, склонившихся над столом и разглядывающих стоящее на этом столе зеркало. При этом они сами в этом зеркале не отражались.

Я начал поглаживать правый верхний угол рамы, и тут же изображение поплыло в сторону. Было такое впечатление, что неподвижно стоявшее зеркало медленно поворачивалось, отражая стены и обстановку кабинета, прежде не попадавшие в него.

Было очень похоже на то, что у меня получилось задуманное.

– Что-то я не пойму, что и как это зеркало показывает? – подал голос из-за моего плеча Многоликий.

– Смотри. Если провести пальцами сверху вниз по этому вот завитку, изображение погаснет, зато включится память. Зеркало будет запоминать то, что видит Глаз. Если погладить тот же завиток снизу вверх, зеркало показывает то, что глаз видит сейчас. Проведи по правому углу рамы вот так. – Я показал как. – Видишь, Глаз начинает двигаться и показывать окружающее. Так можно следить за кем-нибудь, кто тебя интересует, если он при этом не стоит на месте. А вот здесь включается память, и зеркало начинает вспоминать. Можно память ускорить и быстро просмотреть все, что видел Глаз, когда изображение было выключено. Если в памяти есть что-то важное, можно ее пустить с нормальной скоростью. Понятно?

– Угу... А как бы проверить... ну вообще связь между зеркалом и перстнем. Глаз, как я понял, в перстне.

– Не совсем в перстне. – Я сграбастал перстень со стола. – Вот смотри, я перстень держу в кулаке. Теперь я пойду немного прогуляюсь, а ты следи за Взглядом. – Я кивнул на зеркало и направился к выходу из кабинета.