Маг 9 (СИ)

Тем более, попутчики молчат и внимательно смотрят, чтобы я не попытался вырваться. И мои соседи, и мужик спереди, даже водитель, бородатый мужчина восточного типа поглядывает на меня через дополнительное зеркало.

Однако, вырываться и раздавать сюрпризы мне еще рано, необходимо правильно провести разговор и кое-что для себя понять.

Проезжаем Партизанскую, потом Энергетиков, поворачиваем на Ириновский проспект и Рябовское шоссе, объезжаем Пороховское кладбище и уже по незнакомой мне дороге пересекаем, кажется, Охту. Машина поворачивает направо с узенькой дорожки, катится по плохой дороге очень осторожно, часто цепляет днищем, ведь нагружена живым товаром хорошо. Впереди виден берег и тупик, однако, еще один резкий поворот и мы, наконец, останавливаемся.

С боков и за спиной густые кусты, напротив после крутого съезда в воду тоже видны только они. Самое такое глухое место, где со мной могут сурово поговорить, как я понимаю. Без свидетелей и кричи не кричи, никто не поможет.

Даже надеюсь, что никто и не поможет, сколько не кричали бы мои спутники.

— Приехали? — так же спокойно спрашиваю я и вижу, что мое спокойствие не нравится никому в машине.

Я уже должен сильно бояться и просто трястись от ужаса.

Паренек отвешивает мне жесткий подзатыльник, так же контролируя правую руку. Слева мне тоже прилетает по затылку. Становится немного обидно и досадно.

— Говорить будешь, когда я тебе разрешу! Понял? — угрожающе спрашивает курносый.

Я молча киваю головой, лишние подзатыльники мне не нужны.

— Ты должен нам денег, — безапелляционно начинает общение курносый, — Наши люди в том поезде имели при себе полтора ляма и то, что ты оставил им сотню тысяч — нам известно.

Так, в этот момент курносый не врет, похоже, что так думает или даже точно знает. Сам бы так точно поступил на моем месте. Ну, о таком они могут просто догадаться и уже так обвинить меня. Украсть деньги, если полиция не успела принять курьеров, кроме меня и встречающих особо некому.

Не проводница же полезла шарить по карманам крепко спящих пассажиров?

Я получаюсь крайним, на меня можно попробовать надавить. Больше не на кого.

Только, почему они через два месяца нарисовались? Неужели собирали доказательства? Ждали, когда курьеры очнутся и что-то расскажут?

Как я и думал, наркомафия подготовилась как следует, хочет теперь взять реванш.

Тем более, вешает на меня недоказуемую кражу. Недоказуемую, если Толик со Светой остались погруженными в себя дебилами. Если же отечественная медицина смогла им помочь, тогда они могут что-то подобное рассказать. Однако, в такое излечение я не верю.

Я уже научено молчу и мужик продолжает:

— Тебе деваться некуда, никто тебя не прикроет, в любом случае везде достанем. Уже всю информацию собрали, так что, можешь крутым не прикидываться, к силовикам ты отношения не имеешь. И тебя, и бабу твою с детьми, и родителей достанем. Что скажешь?

А сейчас врет конкретно, значит, не настроены они расправиться со всеми родственниками Брата. Не собираются заходить так далеко. Да и это странно было бы. Ну, зато явно имеется такое намерение просто пугать меня этим до конца. Отрезают себе путь к спасению, кстати, каждое такое слово понемногу перевешивает весы моего доброго терпения.

За каждое такое высказывание немного прибавляют себе к неминуемому возмездию.

— Я-то здесь при чем? Не знаю, кто взял что-то у ваших людей, я ничего не брал точно.

— Не ерепенься, они нам сами все рассказали.

Снова ложь, значит, рассказать курьеры ничего не могут. Однако, какой-то правды про деньги, если бы их забрали полицейские на вокзале, бандиты могут добиться, если очень захотят. Угрозами или, скорее всего, новыми тратами за откровенность. Похоже, что успели все же перехватить товар на Московском вокзале дилеры и еще проверить кошельки своих курьеров.

Только думаю, что просто решили повесить пропавшие деньги на меня, как подходящего козла отпущения.

Только почему-то через столько времени? Странно это все, должны были край через пару недель появиться с такой претензией! Через несколько дней после встречи с тем солидным мужиком.

— Я даю тебе один шанс признаться сейчас. Заплатишь за свой проступок хороший штраф. Еще отстегнешь на лечение нашим парням. И будешь свободен и счастлив. Если будешь упираться — переместишься сразу в подвал, там будет очень больно. Признаешься все равно и все отдашь так же, только, уже не весь целый. Он тут рядом, далеко ехать не нужно, — медленно говорит курносый.

Тут есть что-то из правды в его словах, а что-то он врет по прежнему. Придется уточнить, а то эти черти уже сжали с обоих сторон, навалились своими телами и дышат мне в лицо невкусными запахами. Демонстрируют по договоренности сильное нетерпение. Водитель тоже повернулся в пол оборота и неотрывно смотрит мне в лицо.

— Интересно, у них стволы есть? Должны быть, — успел подумать я.

— Как я могу быть уверен, что вы меня отпустите после того, как договоримся? — начинаю торговаться, делая вид, что уже собираюсь платить.