Маг без диплома

Допустим, обвинения в этом убийстве снимут, но вот вторая смерть… Гоэта действительно была там в момент гибели девушки. Одна. И странное нечто почувствовала только она, придать весомость ее словам некому. Кто поручится, что ее рассказ о мареве не ложь, не выдумки, чтобы пустить следствие по ложному следу?

Вела себя подозрительно, топталась около жертвы, трогала еще не остывший труп… И без свидетелей, одна, на темной ночной улице.

Эллина всхлипнула, с ужасом подумав об ожидавших ее пытках и тесте на магические способности. Это вовсе не банальная проверка вроде той, что она проходила при поступлении, – есть зачатки дара или нет, и если да, то какая стихия ему покровительствует.

Гоэта слышала, что процедура тестирования болезненна и длится несколько часов. По сути, это тоже пытка, во время которой особо обученный специалист копается в твоей голове, заставляет реагировать на череду раздражителей, многие из которых причиняют боль. К примеру, подносит к руке свечу – разумеется, если можешь, ты непроизвольно пытаешься ее погасить. А если нет, то пару минут терпишь.

Испытания чередуют, некоторые повторяют, чтобы проверяемый не мог заранее продумать реакцию, расслабился, думая, что все позади, и выдал себя.

Оставалось надеяться, что над ней смилостивятся и ограничатся процедурой досмотра ауры. Тоже неприятно, потому что ее будут проверять на подлинность, зато быстрее и без риска телесных повреждений.

Эллина попыталась взять себя в руки, продумать линию защиты, но накатили эмоции, а вместе с ними и беспомощность. Ругая себя, она плакала, тихо всхлипывала, представляя свою незавидную участь.

Ничего, наедине с собой можно быть слабой. На людях нельзя, только, увы, тоже не всегда получается, хотя гоэта старалась, была убеждена, что не разрыдается, не поддастся постыдной слабости, но вышло иначе.

Беспомощная – значит, беззащитная. Беззащитная – не стоящая уважения. Не стоящая уважения – безработная. Простая цепочка. Есть и другая: беспомощная – легкая добыча. Именно поэтому Эллина всегда пыталась побороть свои слабости, стараясь всегда и везде быть сильной.

А тут просто женщина. Ну да, перед лицом колеса правосудия она всего лишь жалкая выскочка, одна из многочисленных гоэт. Кому есть до нее дело?

Ночь Эллина провела в камере.

Ее мучила бессонница, и гоэта просто стояла, глядя на маленький квадрат темного неба сквозь зарешеченное окно под потолком.

Наутро, сразу после завтрака – жуткой жидкой каши – за ней пришли.

Связали руки и под конвоем вывели в тюремный двор, где ожидал уже знакомый экипаж. Только солдат было уже не двое, а четверо. Один из них защелкнул на шее Эллины какой-то амулет, от которого тотчас же разболелась голова. Гоэта догадалась, что он блокирует магические способности и заодно мысли. Видимо, судебные маги ошиблись в настройках, переоценив ее потенциал, либо пытки уже начались – как иначе можно назвать эту тупую боль в затылке?

Обвиняемую привезли в уже знакомое мрачное здание Следственного управления, но провели по другим коридорам, чтобы свести к минимуму вероятность встречи с законопослушными подданными короны. На помощь пришла та самая лестница, через чей пролет они проходили в первый раз.

Эллина ожидала продолжения допроса, на этот раз в более жесткой форме, с участием судебного мага, но ошиблась.

Меньше всего на свете она ожидала увидеть в кабинете Брагоньера Анабель. Подруга что-то с жаром ему доказывала.

Следователь слушал посетительницу с привычным равнодушным выражением лица, постукивая кончиком карандаша по столу. Зеленые глаза смотрели в пространство: видимо, их обладатель что-то обдумывал. Но на доклад солдата он среагировал, отмер и перевел взгляд на помятую обвиняемую.

– Садитесь, госпожа Тэр.

– Как, она связана?! – взвилась Анабель. – Прикажите немедленно…

– Позвольте мне решать самому, госпожа, – оборвал ее Брагоньер. – Я выслушал вас, отнесся с пониманием к вашим показаниям, но степень вины и невиновности буду устанавливать самостоятельно. Прошу вас сесть и вести себя благопристойно. В противном случае я буду вынужден вывести вас в коридор.

Следователь встал, игнорируя возмущенные взгляды Анабель, подошел к Эллине и снял медальон. Гоэта сразу почувствовала облегчение и улыбкой поблагодарила за избавление от головной боли.

– Госпожа Тэр, почему вы ничего не сказали о том, что были на Яшмовой улице не одна? Я понимаю, что обсуждение личной жизни вызывает закономерное смущение, но это не тот случай, когда оно уместно. Скажите спасибо вашим друзьям, потрудившимся донести до меня столь ценные сведения.

– Так меня больше ни в чем не обвиняют? – не веря своим ушам, спросила гоэта.