Маг без магии

Внутри оказалось людно. Несколько человек ревели песню, из угла доносились раскаты хохота. Под

Одним из столов, судя по рыгающим звукам, кого-то рвало.

На Харальда тут же уставилось несколько пар глаз, в каждом из которых читалась немедленная готовность подраться. Но чужак вел себя спокойно, уселся за стол и заказал пива, и задиры, разочарованно сопя, отвернулись.

Харальд дождался, когда ему принесут высокую деревянную кружку, подул, отгоняя пену. Когда сделал первый глоток, то ощутил себя заново родившимся. Обычное пиво, с противным горьковатым привкусом, слегка разбавленное, показалось вкуснее всего, что пил в жизни.

В углу, почти незаметный среди буйных гуляк, дремал в глубоком кресле могучий старик. Некоторое время Харальд вглядывался в него, пытаясь вспомнить, откуда ему знакомо это лицо?

Мысленно убрал седую, клочковатую бороду, раздвинул согбенные старческие плечи, вместо плеши представил буйные русые кудри. Так и есть – Эрик Бычья Нога, некогда могучий воин, один из лучших в вольном городе.

Бросив на стол серебряную монету так, что она зазвенела, Харальд поднялся и, огибая столы и стулья, двинулся к сидящему старику. Не замечал, что, пока шел, разговоры невольно смолкали и все больше взглядов, полнившихся удивлением, бросалось вслед странному чужаку.

Голова седая, а двигается легко, как юноша, ведет себя уверенно, будто не в первый раз здесь, и в то же время лицо – совершенно незнакомое.

Не обращая внимания на подозрительные и просто любопытные взгляды, Харальд подошел к старику, присел перед ним на корточки.

– Эрик, – сказал негромко. – Эрик, проснись!

Морщинистые веки затрепетали и медленно поднялись. Глаза, обнаружившиеся под ними, были выцветшие, подслеповатые, а ведь некогда под грозным взором Бычьей Ноги дрожали враги.

Некоторое время старик вглядывался в незнакомца, затем спросил с недоверием:

– Ты меня знаешь? – Голос был дребезжащий, как звон перетянутой струны. – Откуда?

– Неужели ты не помнишь меня?

Старик вгляделся еще, и по его лицу скользнуло недоумение, сменившееся гримасой ужаса. Эрик захрипел, глаза его расширились:

– Нет, не может быть!

Харальд услышал за спиной шаги, гневное ворчание. Тяжелая ладонь опустилась ему на плечо. Грозный голос проревел:

– Эй, что ты сделал с Эриком?

Но старик уже пришел в себя. Хотя и хватал воздух жадно, словно выловленный карась, а в глазах все еще плавал испуг, сказал поспешно:

– Не трогай его, Левий! Это мой… очень старый знакомый.

– Ладно! – Невидимый Левий убрал руку, шаги его стихли за спиной.

Послышался гомон – возобновились разговоры.

– Неужели это вправду ты… Харальд? – Бычья Нога произнес имя неуверенно, словно еще сомневался, в голосе его слышалось удивление.

– Да, я, – ответил Харальд. – Как видишь, я жив!

– Да, да, – прохрипел Эрик, затем захохотал, обнажив сточенные желтые зубы. Изо рта у него воняло, летела слюна, липкая и горячая. – Я всегда верил, что ты не дашься смерти так просто! Но раз ты вернулся, значит, снова война? Опять будешь набирать армию?

– Нет, – покачал головой Харальд, ощущая, как сужаются глаза, а лицо становится мрачным. – Я больше не маг и не хочу воевать. Я просто хочу знать, где мой сын.

– Младший? – В светлых старческих глазах мелькнуло отвращение, точно при виде мерзкого паука на коленке.

– Что значит – младший? У меня один сын!

– Харальд Младший, – просипел Эрик. – Таково было его прозвище… Он здесь, в городе. В голосе старика звучала неуверенность.

– Это я знаю! – сдерживая нетерпение, проговорил Харальд. – Но где точно?

– Он служитель Больного Бога. – Старик говорил медленно, цедя слова через крепко сжатые зубы, на лице его застыла гримаса омерзения. – Храм его здесь недалеко, на улице Дырявых Горшков.

– Служитель? – Харальд ощущал себя так, точно его ударили по затылку. В голове гудело, перед глазами все плавало. – Бога? Храм?

– Да! – жестко сказал Эрик. – Он был воином, а стал болтуном в красивой одежде!

Не видя и не слыша ничего вокруг, Харальд поднялся и направился к выходу. Никто не заступил ему дороги, никто ни о чем не спросил.

Но когда хлопнула входная дверь, несколько самых любопытных бросились к старому Эрику, спеша выяснить, кто этот странный чужак? Но заявление о том, что это сам Харальд Кровопийца, Белый Владетель, вызвало волну хохота.

Чернобородый Левий выразительно покрутил пальцем у виска и буркнул: «Совсем рехнулся дед! Какой же Кровопийца, если каждый ребенок знает, что он давно сдох от своей гнусной магии!»

Бычья Нога обиделся и замолчал. Гуляки взяли еще по пиву, и жизнь пошла своим чередом. О странном госте в «Спившемся демоне» вскоре забыли.

Здание храма оказалось небольшим и каким-то несообразным. Огромные ворота, широко распахнутые, несмотря на не очень теплый день. Толстые, точно у крепости, стены. Необычной формы изогнутая крыша.

Немалого труда стоило Харальду смириться с мыслью, что его сын – служитель бога. Сердце отказывалось принимать такое положение вещей, и все время, пока устраивался на постоялом дворе, пока искал храм, он скрипел зубами от ярости.