Услыхав такое, певец в тот же вечер предложил «пантерам» поехать с ним в турне по Северу и Северо-Востоку страны. Гастроли начинались через неделю, и Рауль Сейшас понимал, что от предложения сопровождать звезду первой величины, каким был в ту пору Адриани, не отказываются: его следовало рассматривать как настоящий подарок судьбы и не раздумывая принять. Однако покинуть Баию означало поставить крест на супружестве с Эдит, а платить такую непомерную цену он не был готов. И скрепя сердце ему пришлось отказаться:
— Для меня было бы высокой честью работать с вами, но если я сейчас уеду из Баии — потеряю жену.
Адриани, заинтересованный в том, чтобы заполучить музыкантов, с которыми только что познакомился, усилил нажим:
— Если дело только в этом, считай, что проблема решена: бери жену с собой. Я приглашаю.
И воскресшая группа, получив новое название «Раульзито и Пантеры», начала турне по городам и весям Бразилии. Помимо того что медовый месяц вышел у молодоженов разнообразным и необычным, турне оказалось столь удачным, что Джерри Адриани предложил Раулю и прочим перебраться в Рио и стать профессионалами.
В начале 1968 года они обосновались на Копакабане, но хеппи-энда не получилось. Группе удалось, правда, записать в «Одеоне» альбом, однако дальше этого дело не пошло: трудности были столь значительны, что два последующих года группа выступала только в шоу самого Адриани. Раулю приходилось порой даже одалживать у отца деньги, чтобы заплатить за аренду квартиры, где жили они с Эдит и остальные музыканты. Возвращаться в Баию ни с чем было чувствительным ударом по самолюбию всех и прежде всего — лидера группы Рауля, но ничего другого не оставалось. Смирив гордыню, он вернулся к репетиторству, полагая, что на музыкальной карьере следует поставить крест. Однако вскоре последовало приглашение директора «Си-би-эс» Эвандро Рибейро вернуться в Рио — но уже не «бэнд-лидером», а музыкальным продюсером Его имя подсказал руководству звукозаписывающей компании все тот же Джерри Адриани, которому очень хотелось, чтобы друг вновь оказался на оси Рио Сан-Пауло, вокруг которой сосредоточилось бразильское музыкальное производство. Рауль, мечтавший взять в Рио реванш за недавнее поражение, долго не раздумывал. Попросил Эдит сложить вещи, отнести их в фургончик и двое суток спустя, в пиджаке и при галстуке, уже отправился на службу в продымленный и загазованный район старого Рио, где находилась штаб-квартира корпорации. Всего за несколько месяцев он стал продюсером у самых значительных фигур на музыкальном рынке страны, начиная с самого Адриани.
А в конце мая 1972 года он прошел пешком семь кварталов, отделявших здание «Си-би-эс» от редакции «Голубки» не только для того, чтобы похвалить заметку об инопланетянах, подписанную именем никогда не существовавшего Антонио Фигейредо. Нет, в портфеле, которым он, как всякий уважающий себя клерк, давно обзавелся, лежала его собственная статья, и он желал знать, представляет ли она интерес для публикации. Пауло принял его учтиво, сказал, что статью напечатает — журнал и в самом деле испытывал острую нужду в новых авторах — и завел разговор об НЛО и жизни на других планетах, преследуя, однако, свои цели. Упоминание «Си-би-эс» заставило его задуматься об аспектах вполне материальных — если уж этот сотрудник транснациональной корпорации утверждает, что ему нравится журнал, отчего бы не получить от него заказ на размещение рекламы на страницах «Голубки»? Краткая беседа завершилась тем, что назавтра (это был четверг) Рауль пригласил Пауло к себе в гости. Будущий писатель не предпринимал никаких шагов, не проконсультировавшись предварительно со своей новой семьей, в ту пору состоявшей из Жизы и неразлучной с ними Стеллы Паулы, — даже если речь шла о таких заурядных вещах, как идти или не идти к кому-нибудь в гости. Он вспоминал впоследствии, что все решалось голосованием:
— В стенах нашей маленькой коммуны развернулась настоящая идеологическая дискуссия по вопросу о том, можно ли выпить вечерком дома у Рауля.