Маг. Биография Паоло Коэльо

Жиза не отвечала (и так и не ответила), но он продолжал писать. Однажды дон Педро, явно смущенный, отвел сына в сторонку и сказал, положив ему руку на плечо: «Знаешь, мне на службу звонила Жиза. Она просит тебя больше не писать ей». Пауло проигнорировал эту просьбу и писать не перестал.

Сегодня узнал от старика, что ты не желаешь меня видеть. Узнал также и о том, что ты здорова, работаешь и, хоть пока не оправилась от душевной травмы, — весела. Я только что услышал по радио «Гиту». Думаю о том, вспоминала ли ты меня, когда слушала эту музыку. Еще думаю, это — лучшее из всего, что я сделал. В ней — весь я. Сейчас я не читаю, не пишу, и друзей у меня нет.

Это было одно из проявлений паранойи — жаловаться, что друзья бросили его, боясь общаться с человеком, которого арестовали, а потом похитили органы безопасности. Так ли было на самом деле или только в воображении, — неизвестно, но факт остается фактом: не считая, разумеется, Рауля, лишь двое из тех, кто составлял крут его общения, протянули Пауло руку в те дни. Журналистка Хильдегард Анжел и Роберто Менескал, отец «боссановы» и тогдашний директор «ПолиГрама», вместе с «Фонограмом», «Полидором» и «Эленко» бразильского подразделения транснационального гиганта «Филипс» — одного из основных конкурентов «CBS», «дочки» американской «Коламбии». Хильда, как все ее называли, не порывала с Пауло дружеских связей, хотя у нее были веские основания опасаться повышенного внимания со стороны режима: три года назад ее младший брат, Стюарт Анжел, входивший в группу «городских партизан» MR-8, был зверски убит — задушен — в казармах одного из подразделений ВВС. А его жену, Сонию Мораэс Анжел, тоже активистку левого движения, за несколько месяцев до этого, в конце 1973-го замучили пытками в Сан-Пауло. И словно маю было двух этих трагедий, спустя два года, в 1976-м, мать Хильды и Стюарта погибла в автокатастрофе, по всем признакам — неслучайной.

Именно Хильда, проявив изрядную настойчивость, сумела вытащить Пауло из добровольного заточения: пригласила его принять участие в дискуссии «Женщина и коммуникация», которая происходила в Национальном музее изящных искусств: ее оппонентом была феминистка Роз Мари Мураро. Маниакальная мнительность Пауло в тот день зашкалила бы, узнай он, что среди публики был шпион, полицейский агент Деутерономио Роша дос Сантос, немедленно отправивший «оперативное сообщение» об этом мероприятии и не позабывший упомянуть, что «среди присутствующих находился журналист и писатель Пауло Коэльо, близкий друг Хильдегард Анжел».

Слева от Пауло журналистка Хильдегад Анжел, одна из немногих, кто протянул ему руку после ареста и похищения

Внедренный армейской службой агент в своем рапорте о лекции Хильде называет в числе других присутствующих «журналиста и писателя Пауло Коэльо»

Как только «черная неделя» осталась позади, а Пауло нашел в себе силы ходить по городу, не опасаясь, что его похитят, он прежде всего отправился в О.Т.О. Две причины побудили его обратиться к Фратеру Заратустре: во-первых, он хотел понять, что произошло в его квартире в ту ужасную субботу, а во-вторых, какие бы объяснения ни были ему представлены, — решительно порвать с орденом. Страх перед дьяволом был столь силен, что Пауло сумел уговорить Эуклидеса-Заратустру провести встречу в родительском доме на Гавеа, где он обосновался, а кроме того, пригласил в свидетели Роберто Менескала. И правильно сделал: каково же было его удивление, когда в назначенный час порог переступил сам Парсифаль XI, самопровозглашенный руководитель секты, угрюмый и скверно воспитанный Марсело Рамос Мотта собственной персоной. Пауло решил сразу взять быка за рога. Изложив все, что пришлось пережить в квартире и во время двух арестов, он возмущенно произнес:

— Мне бы хотелось понять, что со мной было, начиная с субботы!

Парсифаль XI поглядел на него с нескрываемым презрением:

— Тебе известно, что у нас действует закон сильного. Разве ты не помнишь, как я учил тебя этому? А ты сдрейфил и показал себя слизняком. Вот и все. Точка.

Менескал, прислушивавшийся к разговору на некотором отдалении, в этом месте поднялся и двинулся к гостю. Над хрусталем и фарфором Коэльо-старших нависла реальная угроза, ибо Роберто занимался айкидо, а последователь Кроули имел черный пояс по джиу-джитсу. Пауло успел остановить друга и впервые обратился к первосвященнику по его «профанному имени»: