Маг для Шута. Расклады на удачу

Он вышел, а в мою голову закралось предположение. Ой. Это он меня, что ли, рисовать будет?! Дыхание на мгновение пресеклось, пальцы дрогнули, развязывая пояс халата. Меня никогда никто не рисовал, и отчего-то от предвкушения этого сердце билось чаще в радостном волнении. Халат скользнул на пол, я устроилась на покрывале, как и попросили, спиной к двери. Рен вернулся через несколько минут. Я обернулась через плечо — он держал обычный лист бумаги и карандаш. Мои брови поползли вверх от удивления. А как же планшет и перо?

— Потренируюсь, вспомню, давненько не брался, — пояснил он с улыбкой, подвинул стул и сел, став серьёзным. — Не шевелись, вот так и сиди.

Я замерла, по телу бодрящим галопом носились мурашки, дыхание то и дело срывалось — как-то не предполагала, что с меня будут писать обнажённую натуру… Не знаю, сколько прошло времени, на удивление, даже рука, на которую опиралась, не особо затекла. Иногда я забывала дышать от волнения, прислушиваясь к тихому шороху грифеля по бумаге, и страстно хотелось посмотреть на результат. Краем глаза я видела только сосредоточенное лицо Рена, быстрые, точные движения руки, плотно сжатые губы. Всё время тянуло улыбнуться, но я сдерживалась, стараясь не шевелиться, как и просил Рен.

— Готово, — наконец негромко произнёс он, и я шумно выдохнула, потянувшись.

Мышцы немного затекли, да.

— Покажи, — ничуть не стесняясь — что он там не видел, — я спрыгнула с кровати и поспешила удовлетворить любопытство.

— Ммм, ну смотри, — его взгляд скользнул по мне, и в глубине вспыхнули аметистовые искры, а через Печать окутала жаркая волна его чувств, заставив задышать чаще.

Я поспешно глянула на набросок и не сдержала удивлённого возгласа: Рен действительно отлично рисовал. От плавных изгибов фигуры на листе веяло мягкой чувственностью, на повёрнутом вполоборота лице притаилась тень улыбки — и как догадался-то?! Я же старалась сохранить серьёзное лицо!

— Здорово, — искренне похвалила, ощущая тепло на щеках — не ожидала, что Рен так точно поймает и изобразит меня настоящую.

Доверчивую, открытую и беззащитную, если снять с меня все маски. Такой я могла себе позволить быть только с моим Реаном, Шутом, тем, кто никогда не обидит. Мои пальцы зарылись в чёрно-белые пряди, я не могла оторвать взгляда от наброска, и неизвестно, сколько медитировала на собственный рисунок, если бы Рен не отпустил лист. Он спланировал на ковёр, а меня обняли, притянули и усадили на колени.

— И какой будет моя награда, госпожа? — своим бархатистым, хрипловатым баритоном произнёс Рен около самого уха, после чего нежно прихватил губами мочку.

Я выдохнула и обвила руками его шею, зажмурившись и тихо млея.

— Что хочешь, — тихо прошептала, прижавшись к моему Шуту.

Кажется, в этот момент я осознала, как же замечательно быть просто женщиной, пусть даже наедине с одним-единственным мужчиной, любимым мужчиной. А дальше был восхитительный вечер вдвоём, скрашенный бутылкой вкусного вина, плавно перетёкший в не менее восхитительную ночь. Засыпая на плече Рена, я вдруг отчётливо поняла: это последние наши спокойные деньки. Задание в этом мире… оно будет не таким, как все остальные, что-то здесь случится. Хотела было поделиться с Реном, но ощущение пропало так же внезапно, как появилось, и меня уже стремительно утягивала мягкая тьма сна. Ладно, подумаю утром, если вспомню, конечно.

Прогулка началась с освоения той самой тарелки, обнаружившейся в гараже, как я и предполагала. Ещё там стояли две платформы, но их я оставила на потом — на них вообще никаких ремней безопасности не имелось к моему беспокойству. Купол в тарелке открывался простым прикосновением, а вот заводилась она, только когда в специальное гнездо на панели управления вставлялся энергетический кристалл. С гладким основанием и несколькими острыми иголками, размером с кулак, молочно-белого цвета — впечатления он не производил. Однако, как только занял своё место, засветился мягким розовым светом, и тарелка поднялась, едва слышно загудев. Приборы перемигивались разноцветными огоньками, от которых у меня глаза разбегались, из пола торчал рычаг, и никакого руля или педалей. Рен нажал на кнопку в боку агрегата, и бортик бесшумно откинулся, превратившись в лестницу.

— Прошу, моя госпожа, — он театрально поклонился, сделав приглашающий жест.

Я тихо рассмеялась и поднялась на борт, устроившись на мягком сиденье.

— Ты умеешь водить эту штуку? — спросила и поняла, что вопрос глупый — не умел бы, не предложил полететь до центра на ней.

Рен только хмыкнул, одарил ласковым взглядом, в котором светилась мягкая насмешка, и тронул рычаг. Тарелка плавно вылетела, я невольно вцепилась в сиденье, хотя и так была пристёгнута — здесь ремни имелись, к моему облегчению.

— Любишь быструю езду? — хулигански подмигнув, мой несносный шутник весело ухмыльнулся и надавил на рычаг.