Маг для Шута. Расклады на удачу

Мне было интересно, можно ли тут бродить не только по дорожкам — так хотелось зайти подальше и устроиться под каким-нибудь деревом, вдали от гуляющих. Люди меня сейчас откровенно напрягали, в каждом человеке чудился Тейваз или кто-то из его вайделотов — иллюзия дело быстрое и несложно. Словно в ответ на мои мысли, парк медленно, но верно перетекал из ухоженной части в художественно-природную. Небольшие холмы, маленькие речушки с чудными каменными мостиками, рукотворные озёра причудливой формы, по которым неторопливо скользили лодочки, встречавшиеся мраморные статуи и фонтанчики — парк мне чем дальше, тем больше нравился. Траву стригли и здесь, но теперь только на лужайках, между деревьев она росла в своё удовольствие. И да, кое-где на этих лужайках тоже сидели любители отдохнуть от других гуляющих, значит, можно не только по дорожкам чинно прогуливаться. Дальше я уже целенаправленно высматривала что-нибудь подальше и посимпатичнее.

Высмотрела. За деревьями, через речушку, достаточно далеко от дорожки для успокоения моей паранойи, в последнее время резко обострившейся. Посему решительно свернула, приподняв юбки, и зашагала прямо по траве, вперёд. Ожидала вопросов от Шута, однако их не последовало. А меня вдруг обуяло совершенно хулиганское желание побегать по траве босиком. Тут же никаких стёкол, обломков пластиковых бутылок, окурков и прочей дряни нет, как в техногенных мирах и когда-то моём, родном. Улыбнулась своим мыслям, украдкой огляделась — вообще-то, мы находились в дальней части парка, и за последние десять минут я не видела никого. Так что, почему бы и нет? Настроение снова поменялось, сделавшись лёгким, воздушным и шаловливым. Вспомнился один забавный персонаж, опять же из моего родного мира, Карлсон, и его фраза «Малыш, а давай пошалим?!» Вот и мои глаза сейчас рыскали вокруг, выискивая предмет для каверзы. Но для начала — место, где расположимся. А потом уже шалости.

Таковое нашлось, на краю выбранной мной лужайки росли несколько деревьев полукругом, создавая приятную тень, и рядом — пышные кусты с мелкими голубоватыми цветочками, они отлично скрывали от возможных любопытных со стороны дорожки. Шикарное место.

— Всё, — выдохнула я, прислонившись к стволу. — Здесь будем.

Шут молча кивнул, поставил корзинку и снял покрывало. Немного картинным жестом встряхнул его, расправив, и постелил. Я сбросила туфельки и совершенно не по-аристократичному плюхнулась, порадовавшись, что ворох нижних юбок тоже оставила дома.

— Перекус? — Реан вопросительно посмотрел на меня.

— Ага, — я откинулась на дерево, зажмурившись и наслаждаясь воздухом, приправленным тонким ароматом цветов с кустарника, настроение всё быстрее ползло вверх.

Слуга зашуршал чем-то в корзинке, и до меня донёсся восхитительный запах копчёного мяса. Разом выпрямившись — с обеда с Селивером прошло достаточно времени, я успела проголодаться, особенно учитывая истерику и прогулку на свежем воздухе, — узрела в руках у Рена внушительный бутерброд.

— Прошу, госпожа, — с убийственно серьёзным видом произнёс он, протянув хлеб, и поскольку поганец при этом опустил взгляд, я не видела, что за выражение в нём.

— Ну хватит, Рен, — добродушно проворчала я, приняв бутерброд и сглотнув набежавшую слюну.

— Как скажешь, — он усмехнулся, фиолетовые глаза весело сверкнули. — Уже не злишься? — поддел он.

Я откусила большой кусок и начала жевать, задумчиво глядя на него. Злюсь ли?

— Почему именно крыша, всё-таки? — негромко спросила, проглотив еду. — Ведь есть пуля, нож, в конце концов, если тебе шок нужен был.

— Тебе, а не мне, — поправил Шут и тоже принялся за бутерброд.

— Неважно, — я отмахнулась и потянулась к фляге. — Рен, ответь, а, — настойчиво повторила и сделала глоток.

Морс оказался очень вкусным, из каких-то ягод, с приятной кислинкой. Мой собеседник помолчал, потом негромко произнёс:

— Хорошо. Радимир бы ни в жизнь не поставил эту Печать, зная, что я могу пробудить в тебе возможный интерес.

От неожиданности я аж подавилась и долго откашливалась, скрывая за этим ещё и сильнейшее замешательство. Это как вот понимать?! Поколебавшись, всё же осторожно посмотрела на Шута — он всерьёз? Оказалось, да. Рен лёг на бок, облокотившись на руку, и не сводил с меня пристального взгляда, и ни тени улыбки или веселья на лице.

— Поэтому я сделал так, что ты прониклась ко мне искренней и неподдельной ненавистью, — закончил он объяснение.

Странный у нас выходит разговор, однако. Очень странный.

— Зачем тебе эта Печать, Рен? — снова спросила, радуясь, что на слугу напал приступ откровенности.

Надо пользоваться, пока он добрый, и пока есть возможность удовлетворить любопытство. А вот теперь меня порадовали широкой ухмылкой и насмешливыми лиловыми искорками на дне фиолетовых озёр.

— Не скажу, — мурлыкнул Шут, явно довольный собой до неприличия.

— Рен!! — возмутилась я, рука нашарила рядом что-то, отдалённо похожее на каштан, только не такое твёрдое, и я, не задумываясь, кинула этим в собеседника.