Маг и его Тень. Рождение Мага

По возвращении Каркаров проводил их оценивающим взглядом, пришлось послать ему успокаивающий импульс. Проверка палочек Гарри не заинтересовала и ничего нестандартного не выявила. Разве что подтвердила кровную принадлежность Делакур к племени вейл. Зато его новый облик впечатление произвел неизгладимое и, судя по масляному блеску глаз Риты, нужное. Идеальное для намечающейся статьи. Кажущиеся хрупкость и беззащитность только усилились в окружении строгих темных фигур взрослых магов. Честное слово, аудиторию «Пророка» было почти жаль. Слишком резко менялись полюса в рассказах об одиозном Гарри Поттере. Правильно проанализировать подобную информацию не сумел бы и весь отдел тайн. Кто он — носитель жутких демонических сил или невинное дитя, по прихоти судьбы оказавшееся в незавидном положении?

Но, как оказалось, в спальне его ожидал еще один сюрприз. Хедвиг, большую часть дня проводившая в совиной башне, ибо писать Гарри было некому, дожидалась его за окном, ероша белые перья под лентами ветра. Он торопливо открыл задвижку и отвязал от лапы письмо. Стандартный белый конверт, марка — вот странно, маги никогда марки не клеили, незачем было — и адрес отправителя. Литтл Уингдон, графство Суррей. Письмо Гарри распечатывал так, будто родственники положили туда ядовитую пыльцу или сибирскую язву. Единственное письмо от Дурслей он получал разве что на Рождество, до которого было еще несколько месяцев. Да и как Хедвиг оказалась в Англии, как вообще узнала, что там требуются ее крылья? Содержало письмо от Дадли лишь пару строк традиционного обмена любезностями о погоде и здоровье, из которых он ничего нового не узнал, и всего один вопрос, ради которого и старалась Хедвиг: «У нас правда на люстре крыса?». Видно, не все гости были по-английски тактичны. Гарри ничего не оставалось, как честно признаться в содеянном и набросать пару строк в ответ:

«Рад, что у вас все по-прежнему. Да, на люстре крыса, но ты ее не трогай, она не моя, а одного черного мага и некроманта. Он за ней обязательно вернется, ты же не будешь говорить психически неуравновешенному человеку, что выкинул его любимую игрушку?»

* * *

Еще пару недель Рон и Гермиона усердно притворялись, что ни один потомок Певереллов в Хогвартсе не учился и не учится. Друг с другом они тоже отчего-то общаться не желали, и со стороны казалось, будто гриффиндорские трио распалось навсегда. Шлейф невысказанных обвинений в предательстве и малодушии оседал на коже незримым туманом.

Казалось бы, всего две недели, но в книгах прибавилось пометок, в связках — четкости, в зеленых глазах — прежней спокойной уверенности. Грань по-прежнему ласково звала, укутывала рушистым пледом обещаний, но ее шепот со временем стал роднее и привычнее тиканья часов. Приближающиеся соревнования все еще казались мелкими и незначительными. На груди под рубашкой появился старинный серебряный кулон, подарок от Луны Лавгуд, которой больше не снились «плохие сны». Властителем кошмаров Гарри себя не ощущал, но подарок принял. Не зря же давал обещание, на следующее же утро после встречи распутал наложенные на девочку чары и уделил пять минут семикурснику из Когтеврана, не нашедшего лучшего объекта для отрабатывания практической части курсовой. К слову сказать, Стефан оказался достаточно талантливым менталистом и лет через десять вполне мог претендовать на вторую, а то и на первую ступень. Если, конечно, не надумает сменить сферу интересов. Личная встреча с властителем кошмаров любого обязывает пересмотреть привычную картину миру. И обратить пристальное внимание на сферу того, что еще вчера казалось сказочным и несуществующим. Пусть даже этот властитель кошмаров наспех состряпанная иллюзия с толикой вмешательства грани. А кулон...

— Хорошая вещь, — со значением произнес Крысолов.

— Артефакт? — встрепенулся Гарри. Но как? Он бы сразу заметил.

— Нет, но ты и не хотел.

В тот раз они снова не поняли друг друга. Как Крысолов ни старался вести себя по-человечески, но находиться рядом с ним временами было... странно.

* * *

«Пророк» опубликовал статью, большую часть коей составило красочное жизнеописание Гарри Поттера. Причем красочное настолько, что сам Гарри готов был расплакаться уже на второй странице нелегкого жизненного пути, а на седьмой от обилия горестей и злоключений его бросило в дрожь. Счастье, что он вообще выжил! Хотя с такой-то жизнью только соболезновать и оставалось. Впору было сказать спасибо Волдеморту за избавление от грядущих бед.