Маг из Виетты (СИ)

— Завтра в 4 часа утра вылетает рейс на Израиль, из аэропорта Шереметьево. Вы, Александр Михайлович, объявляете, что уже давно купили билет на этот рейс и сегодня мы все выезжаем в Москву, провожать Анну Ефимовну. Она прощается с соседками, звонит своим подругам. Оставляет вам доверенность на квартиру, с правом продажи и вылетает в Израиль. На самом деле никуда она не летит, а выезжает с нами до гостиницы аэропорта. Два номера я уже забронировал, один для нас, второй для охраны. Подробности, вроде номера рейса и времени отправления мы нашим ребятам не сообщаем. Отправление должно состояться рано утром, вот и всё, что им достаточно знать. В три часа, ваша мама вместе с Машей и господином Виттором уходят порталом, а мы с вами, Александр Михайлович, едем в аэропорт. Далее, минут за 15 до отправления рейса звоним нашей охране, и трубим подъем. Они сдают комнату, выезжают, подхватывают нас в аэропорту и мы, помахав ручкой израильскому самолёту, отправляемся обратно в Москву, и далее домой. Все наши ребята из охраны будут уверены, что мы проводили вашу матушку за границу, куда именно, можно будет “случайно” оборонить. В Израиль на лечение. Впоследствии можно будет пустить слух, что она уехала в США, да там и живёт. А место, куда на самом деле уйдёт ваша мама, это уж ваше семейное дело.

— У меня только один вопрос, — сказал Виттор. — Какая роль отводится мне на этих проводах Анны Ефимовны за границу?

— Я думаю, роль молодого человека Марии Александровны, — ответил Гридин.

— Тогда у меня дополнение. Во-первых, Олег Васильевич, — обратился Виттор к Гридину, — закажите нам с Машей отдельный номер, на её имя, разумеется. Утром я появлюсь там, и сдам ключ на ресепшн. А когда будете уезжать из аэропорта, скажете своим ребятам про нас с Машей, что мы, проводив бабушку, решили вернуться в гостиницу.

— Во-вторых, Александр Михайлович, — обратился Виттор теперь уже к Григорьеву, — мне всё равно в Москве квартира будет нужна. Если быстро её купить не получится, то можно просто взять в аренду, на неделю, а лучше на месяц. Тогда, из гостиницы аэропорта, мне можно будет сразу после заселения уводить женщин порталом в эту квартиру. Потом сам я ухожу домой, и снова появляюсь в этой квартире уже завтра к 6-ти вечера. Тогда всё и закончим, что намечали. Ваша задача, кроме квартиры, не засветить там Анну Ефимовну в нынешнем виде.

Тут сильно оживился Гридин:

— А у меня, кстати, есть на примете отличная квартира, в элитном доме, принадлежащем ранее ЦК КПСС, недалеко от центра, 4-х комнатная, четвёртый этаж. Кстати, улица, на которой стоит этот дом, называется проезд Большевиков. Так до сих пор и не переименовали. Записывайте или запоминайте адрес. Проезд Большевиков, дом номер 7, квартира 5. На первом этаже квартир нет, зато есть будка, в которой сидит консьерж.

Хозяин квартиры мой хороший знакомый, бывший сослуживец и боевой товарищ. Хочет иметь дело напрямую с покупателем, без посредников в лице риелторов. Буквально несколько дней назад разговор был. Квартира стоит уже пустая. Заселяйся и живи. Если желаете, я могу узнать прямо сейчас, — он посмотрел на Григорьева. Тот думал недолго:

— Пусть подвозит ключи от своей квартиры к маминому дому и подождёт нас там. Мы через час-полтора будем там. Остальное обговорим при встрече.

Все перемещения Григорьева были его охраной давно отработаны. Каждый хорошо знал свои обязанности. Поэтому, если задержки и случались, то не по вине ребят.

Не прошло и получаса, как кортеж из трёх машин покинул загородный дом Григорьевых и устремился по направлению к Москве. Машину Григорьева вёл Гридин, который ради сохранения секретности, отправил её водителя к охранникам, ехавшим на второй машине. На третьей машине ехали Маша с Виттором. За рулём была Маша, Виттор сидел рядом. Высокая скорость передвижения привела его в восторженное состояние, хотя он старался скрыть это и не подавать вида. Маша, время от времени поглядывавшая на него, только улыбалась.

* * *

7 октября 2006 года, суббота, 8 часов вечера, квартира в доме в проезде Большевиков.

Пока всё шло по плану Гридина. Анна Ефимовна, которую по пути просветил Григорьев, собиралась в дальнюю дорогу. Маша была у неё на подхвате.

Пока мать прощалась с соседями, затем звонила подругам, Григорьев с Виттором и Гридневым переговорили с его сослуживцем. Звали того Буровым Алексеем Андреевичем. Разговаривали во дворе дома, около подъезда, недалеко от своих машин. Договорились, что пока они снимут квартиру Бурова в аренду буквально на неделю, и, если Виттору квартира понравится, то Григорьев её покупает на своё имя. Как только у Виттора появятся документы, дом перепишут в его собственность.