Маг-крестоносец

Набросив паранджу на плечи на манер накидки, Мэт пошел дальше вдоль лотков, искренне радуясь тому, что может насладиться редкими моментами отдыха. Он понимал, что торговцы здесь трудятся на ниве коммерции, а сам себе он казался туристом-отпускником. Он остановился у лотка с резными изделиями... и застыл на месте.

Глава 20

Мэт не сводил глаз с тоненькой деревянной палочки из слоновой кости длиной около пятнадцати дюймов, испещренной астрологическими знаками, между которыми сверкали маленькие украшения из золота. Дерево, из которого была выточена рукоятка палочки, было запыленным и потрескавшимся, и все же Мэту казалось, будто палочка просто-таки кричит ему: «Обрати на меня внимание!»

— А-а-а! Вижу, господина интересует эта древняя вещица! — Торговец взял палочку и положил на ладонь. — Вещица редкостная, ее нашли на развалинах Ниневии. Такую диковинку надо бы оценить на вес золота, но я готов продать ее господину за унцию серебра.

Тут откуда ни возьмись появилась Балкис. Она вспрыгнула на прилавок и зачарованно уставилась на палочку, радостно мурлыкая.

— А я гадал, где тебя носит, — проворчал Мэт. — Значит, и тебя эта диковинка привлекла?

— Брысь, глупая кошка! — замахал руками торговец, пытаясь согнать с прилавка небольшую белую кошку. — Брысь! Пойди поищи себе рыбью головку!

Балкис, которая обычно вела себя мирно и послушно, вдруг прижала уши и зашипела. Купец побагровел от злости и сжал кулаки.

— О, не стоит так беспокоиться, сейчас я ее возьму, — успокоил его Мэт, снял кошку с прилавка и усадил себе на плечо. — Так вы сказали — унция серебра? Не дороговато ли за такую бросовую вещицу? А как насчет половины унции?

Коготки Балкис впились в его плечо. Мэт поморщился и постарался не думать о боли. Неужели эта глупая кошка не понимала, что если он не станет торговаться на восточном базаре, то может вызвать подозрения?

Да нет, конечно, Балкис все понимала. Но что-то было такое в этой безделушке, что заставило ее забыть об обычной осторожности.

Глаза торговца алчно загорелись, но он сдержался и сказал:

— Только пол-унции? Господин, но ведь это будет лишь жалкая часть того, что стоит эта вещица! Да вы только представьте себе! Ведь этот... скипетр, поди, некогда держал в руке правитель Ассирии! За девять десятых унции я еще, пожалуй, готов был бы уступить ее вам.

Мэт предложил шесть десятых унции. Торговец начал причитать и жаловаться. Он говорил о том, что такая сделка его попросту разорит, что дети его останутся без куска хлеба, а жене придется ходить на базар в единственной домотканой парандже. Мэт слушал его причитания с неподдельным интересом — ведь в свое время он занимался литературоведением, и его по-настоящему очаровала способность торговца ко всевозможным выдумкам, предназначенным для того, чтобы сбыть товар. Мэт словно бы беседовал с персонажем восточного фольклора. Но тут он краем глаза заметил Лакшми, возвращавшуюся от колодца, и поднял цену до трех четвертей унции.

Торговца такая цена более чем устроила, и он проворно сунул Мэту палочку, пока тот не передумал.

Мэт замер и вытаращил глаза. В тоненькой легкой палочке чувствовалась необыкновенная сила. Держа ее, Мэт чувствовал, как его руку до локтя словно бы ударило током. Торговец, прищурившись, смотрел на него — наверное, начал подозревать, что продешевил. Поэтому Мэт проворно вынул из кошеля еще одну индийскую монетку и подал ее торговцу.

— Вот, — пробормотал он. — Сдачи не надо.

Собственно, он и не ждал никакой сдачи и задерживаться возле лотка больше не собирался. Крепко сжав в руке палочку, он поспешил навстречу Лакшми.

— Что это такое? — поинтересовалась она, глядя на палочку.

— Средство поколдовать, не вызывая подозрений, — объяснил Мэт. — Ну, вы узнали что-нибудь, ваше высочество?

— Что ж... По крайней мере я выяснила, что женщины обращают внимание на тех, кто захватил город, — ответила Лакшми. — Более всего — на колдунов и жрецов Аримана, потому что те способны напускать на воинов чары, когда пожелают.

— И все они — монголы-кочевники? — спросил Мэт.

— Нет. Послушав, о чем говорили женщины, я рассудила, что эти колдуны собраны изо всех племен, обитающих между Персией и Китаем. Между ними попадаются даже люди высокого роста, одетые так, как те, что изображены на стенах руин древних городов Персии, но говорят они, при всем том, на том же языке, что и торговцы, приходящие из Индии.

— Древние персы? — не скрывая волнения, проговорил Мэт. — Но ведь это же арии, племя, обитающее высоко в горах, по сей день говорящее на древнем наречии Авесты! Если все, что я слышал об Арьяспе, — правда, то он был одним из них!

— Очень интересно, — мстительно процедила сквозь зубы Лакшми. — Еще я узнала, что среди колдунов есть даже один араб, который носит на пальце большой перстень.

— Перстень? — взволнованно переспросил Мэт. — Кто же может быть заточен в этом перстне?