Маг-младенец (СИ)

 и опять в белой мантии! У меня, конечно, после семейной жизни иммунитет к женским истерикам и скандалам, но сколько можно! 

- Мне Келин рассказал про то, как ты отшил эту стерву. Молодец

- Келин лассказал...

Ну вот, хотел же уже завязывать с детской картавостью, а по привычке опять использовал. 

- Брось, братец, при мне можешь не картавить. Драконы в твоем возрасте уже никогда не картавят.

- Братец?

- Забыл, а имя Ариниелия тебе ничего не говорит?

Блин, да

,

 мать говорила, что моя старшая сестра Ариниелия, которую я никогда не видел, учится здесь же

,

 и даже рассказал как она выглядит, но я просто забыл. 

- В общем, если тебе понадобится помощь, обращайся. Кстати, Фил передает тебе привет, но пока вам не стоит показывать, что вы знакомы. Да, и вот еще...

Она протянула мне небольшой камешек на цепочке:

- Это амулет от прослушивания, у каждого из нас есть такой же. Его делал сам Хранитель клана, и маги его не смогут ни обнаружить, ни обойти.

Чмокнув меня в щеку, она убежала. Наверняка это отец связался с ней с помощью амулетов связи и рассказал про то, что в Тританоот приедет её младший брат и описал ей мою новую внешность, а уж узнать мою комнату у того же Келина было проще простого.

И тут я вспомнил последний разговор с родителями и Хранителем, о содержании которого ей отец, конечно, говорить не стал.

****************************************************************************************************************

   Я был в прекрасном расположении духа, когда пришла служанка и позвала меня в кабинет к отцу. Я не почувствовал никакого беспокойства, решив, что отец, хотел сказать что-то перед дорогой. Когда я зашел в кабинет, увидел на столе амулет правды. В кабинете присутствовал и отец, и мать, и ещё один человек, смотревший в окно. Когда он повернулся, я понял, что "Штирлиц как никогда был близок к провалу".

Ну, здравствуй

,

 Хранитель ... 

- Доброй судьбы, Тириниал. Я Тинурин, Хранитель клана. Ты уже узнал, что являешься драконом. Не против, если я тебе задам несколько вопросов?

Вообще

-

то сильно против, но как будто я могу отказаться. 

- Конечно, Хранитель.

Надеюсь, если мне будут задавать опасные вопросы, я сумею придумать

,

 как ответить так уклончиво, чтобы соврать, но амулет показал правду. 

- Ты помнишь что-нибудь из своей прошлой жизни?

Нда, вот так сразу в лоб

,

 и что мне теперь прикаж

е

те отвечать? 

- Нет.

Красный, ложь... 

- Точнее, иногда появляются какие-то воспоминания.

Красный погас, но и зеленый тоже не горит, полуправда... 

- Да, помню.

А что было говорить? 

- Ты в прошлой жизни был человеком и погиб?

- Да.

- Ты жил там, где все считали, что магии не существует?

- Да.

- Сколько тебе было лет, когда ты умер?

- Тридцать.

Моя мать (хотя не знаю, могу ли я так теперь ее называть) спросила у Хранителя:

- Это действительно была реикарнация, а не вселение чужой сущности?

- Да, реикарнация прошла успешно, я в этом полностью уверен. Он действительно должен был стать вашим сыном, но почему-то сохранил память, - ответил Хранитель.

- Ты относишься к нам как к родителям?

- Да.

На этот раз амулет правды загорелся зеленым. Да, за шесть лет в этом мире я действительно стал воспринимать их практически как родителей, может, не родных, приемных, но все равно они для меня не чужие. Не знаю, это произошло оттого, что я слишком долго изображал маленького ребенка, или оттого, что мои родные родители давно умерли, но тем не менее.

- Сын... - сказал отец.

Сын?

 ! После всего что я о себе рассказал, он продолжает называть меня сыном? ! 

Видимо, этот вопрос слишком был явно написан на моем лице, что отец без труда сумел его понять.

- Неужели ты думаешь, что мы откажемся от сына только потому, что он не потерял память при рождении? Между прочим, маги уверены, что каждый подсознательно помнит все свои жизни, и это знание может влиять на решения человека, а ты просто помнишь все сознательно.

- К тому же... - продолжила мать, - мне уже двести девяносто восемь лет, а твоему отцу уже триста пятнадцать лет. Для нас тридцатилетний - это все равно ребенок, пусть и не такой маленький, как шестилетний.