Маг моего сердца

— Не растет ничего на этих камнях, сеньора Бренна. Одно деревце хозяин посадил — зачахло. Вот и воткнул в честь него эту сухую деревяшку — вроде как памятник. Место тут голое.

— А звери, птицы здесь какие-нибудь есть? Я чувствую выше по склону… орлы, кажется?

— О, сеньора, какое у вас чутье, — поклонился Оттавио. — Есть орлы, но на самых вершинах.

— Чем же они здесь питаются?

— А и ничем. Они на равнине промышляют. Там степь, да еще река — рыбу хватают.

Все правильно. Все четко. Не придерешься. Голое место, где нет живности и даже растительности.

Не могу понять, зачем Даймонду оно понадобилось — но он сделал его именно таким, как мы видим сейчас. А главное: оно понадобилось кому-то еще. Именно это место, теперь я не сомневалась.

В этот момент Ангелика встала с колен и направилась к нам.

— Я попросила у духов здоровья для Даймондо, — заявила она, подходя. — А ты — не хочешь тоже попросить? Двоих они услышат быстрее!

— Очень хочу! — ответила я и поспешила к щели.

Упав на колени, я сделала вид, что разговариваю с духами, а сама незаметно вытащила из сумочки оберег Даймонда — просто для чистоты эксперимента. Я была почти уверена, что ничего не обнаружу.

И не ошиблась. Просто впадина, просто гейзер. Никаких следов того, что здесь было две недели назад.

Что же делать, что делать? Здравый смысл говорит мне: да, это было здесь. Но никаких доказательств, никаких признаков этого — нет.

Поняв, что ползать вдоль расщелины и дальше — совершенно бессмысленно, я поднялась с колен.

Оставалась последняя надежда — поговорить с местными жителями. Но Даймонд ведь уже говорил с ними и ничего не обнаружил.

— Я хочу есть, — заявила внезапно Ангелика.

— Спускаемся в деревню, — согласилась я. Все равно здесь делать больше нечего.

Мы вернулись в Боскву, и Оттавио повел нас в трактир.

Возможно, если б мы знали сразу, что там увидим — не пошли бы туда принимать пищу. Но войдя, отказываться было поздно.

Хозяйка выглядела милой женщиной лет пятидесяти — полной, улыбчивой, проворной, какой и должна быть трактирщица. Вот только руки, кроме кистей, шея и вся кожа в вырезе декольте у нее были покрыты чешуей. Рядом вертелась девочка лет четырех-пяти — очевидно, внучка. Выглядела она точно так же. Малышка возилась с котенком — тискала его, гладила и визжала от восторга.

Бедный кот вырывался, норовя оцарапать хозяйку, но ей пока удавалось уворачиваться.

Нас усадили за стол и дали лепешек с мясом, да еще трактирщица принесла кувшин с вином. Но пила только Ангелика, мы с Оттавио попросили воды.

Посетителей кроме нас не было — последние два дня поток туристов резко сократился, сказала хозяйка. Конечно — я ведь законсервировала мир. Теперь здесь все течет медленнее. Кроме того, у населения, возможно, будет наблюдаться эмоциональный спад — и это уже не из-за моих действий…

Я начала осторожно расспрашивать хозяйку — как ей живется, не тяжело ли работать, не случается ли чего в трактире. Она кивнула и заулыбалась.

— Вот так же десять дней назад мужчина — да парень молодой — приезжал, тоже все спрашивал, как и что… Доктор он, вроде, всех осматривал. А нам что — у нас хорошо все. Да он не с тобой ли был? — прищурила она глаза на Оттавио. — С тобой ведь, точно. Хороших посетителей мне привозишь, заботливых…

Девочка с котенком в этот момент лезла на лавку, споткнулась, выронила кота и грохнулась с ревом. Кот, воспользовавшись моментом, удрал в открытую дверь соседнего помещения.

— Ох горе ты, горе, — запричитала хозяйка, поднимая девочку с пола. — Родители на работе, а мне — возись. Как будто я не на работе. И кота опять притащила. А если снова помрет, как тот? Опять ведь убиваться будешь.

Она покачала головой, сажая девочку к себе на колени. Та тихонько завывала.

— У вас умер котеночек? — участливо спросила Ангелика. — Давно?

— Месяца четыре как, — хозяйка махнула рукой. — Не такой уж котенок был, подросший котик, хоть и молодой. А красивый — пушистый, беленький — поискать таких. Не нарадовались. Что за напасть взяла? У всех соседей коты перемерли.

Мой внутренний голос отчаянно заорал. Четыре месяца? Я перестала что-либо понимать. Ведь изменения произошли две недели назад.

— А другие животные? — с сильно бьющимся сердцем спросила я. — У кого-то ведь есть домашний скот, верно? С ним все в порядке?

— Есть, конечно, — согласилась трактирщица. — Но скотина здорова, никто не жаловался.

Я сделала знак Оттавио, он отреагировал мгновенно. Сославшись на то, что ему надо перед возвращением закончить кое-какие дела, распрощался с хозяйкой, подхватил не успевшую опомниться Ангелику под локоть, и через минуту их уже не было в трактире.

— Скажите, любезная. Ваши кошки гуляют по всей деревне, так ведь?

— Не только по деревне, они всю округу, бывало, облазают. Кошки ведь.

— К расщелине поднимаются?

— И туда тоже. Тянет их будто. Чего там находят — не знаю.

— А… молодой человек, ну, доктор, спрашивал вас о животных? — в лоб спросила я.

Я понимала, что вопрос может сильно удивить хозяйку. Но в это время девочка, сидящая у нее на руках, уснула, и женщина встала, чтобы отнести ребенка в постель.