Маг на передержке

— Эй, халдейка, иди сюда, у нас выпивка заканчивается и закусон остыл. — Выкрикнул пьяным голосом клиент с беспокойного столика.

Кира закатила глаза под лоб и зло выдернула свою руку из руки Антона.

— Достали уже, уроды. — Прошептала она.

У Антона заиграли желваки от бесцеремонно грубого обращения к его девушке. Он сдержался, зная, что в случае драки, виноватым выставят, скорее всего, его. И не пристало служителю закона вестись на провокации. Хлебал солянку, делая вид, что абсолютно спокоен. Он не чувствовал вкус супа, не обращал внимания, как громко хрустят гренки на его зубах. «Авторитеты» отпускали в адрес Киры шуточки, которых Антон не слышал, но видел по реакции, что они адресованы его подруге. Его терпения хватило ровно до того момента, когда один из хамов решил, что ему позволено похлопать Киру по попе, словно она девушка по вызову. Это была красная тряпка, опрометчиво показанная быку.

Глава 7

Кира плакала в уголке веранды. Антон вытирал влажной салфеткой разбитые руки и бровь. Всю публику, когда началась драка, как ветром сдуло. Антон плохо помнил подробности. Первым он сбил ударом ноги со стула того самого наглеца, позволившего себе лапать Киру. Второму ловко засадил правым хуком в лицо. От удара мужчина упал, ударившись головой о стол. А потом была кутерьма и крики.

Побитые «авторитеты» собрались своей компанией. Шептались и бросали на Антона злые взгляды, не предвещающие ничего хорошего. На веранду поднялся хозяин ресторана и сразу направился к ним.

— Приношу самые глубокие извинения за инцидент. Сегодняшний ужин за наш счет. Может быть, вызывать полицию.

— Не надо. Еще терпилами мы не становились. Сами разберемся. Пусть этот вертухай ходит, оглядывается. Бабу его уволь, иначе мы сюда больше ни ногой. — Выставил свои требования один из авторитетов.

— Конечно. Считайте, что она у нас больше не работает.

Кира зарыдала еще громче, услышав про свое увольнение.

— Да не реви ты. Давно надо было валить с такой гнилой работы. Утырки тебя за жопу хватают, а ты терпишь. Достоинство какое-то надо иметь?

— Заткнись, Антон. Ты не представляешь, что натворил. Они же теперь… не отстанут. И тебя тоже уволят, а потом у них будут развязаны руки.

— Посмотрим. Я не мог поступить иначе. Я же не тряпка, как мне потом жить, когда проглотил такое? Я и сейчас кому-нибудь из них табло разобью, если они начнут хамить.

Начальник подошел к Кире.

— Ты все слышала, да? Сдавай смену Вике и езжай домой. Ты здесь больше не работаешь.

— Не под тех прогнулся, ресторатор. — Упрекнул его Антон.

— Ты кто? Участковый? Вот и вали на свой участок. Я тебе еще и счет за поломанную мебель выпишу.

— Тогда и платить за сегодняшний заказ я не буду.

— И не надо, вычтем из зарплаты твоей девки.

— Слушай, ты, животное, совсем берега попутал. Думаешь, если ты хорошо зарабатываешь, якшаешься с криминалом, то и хамить можно налево и направо? Ты жируешь, не потому что дружишь с этими моральными уродами, а потому что тебя терпят до поры, до времени. В один прекрасный день твой ресторан станет не твоим, а кого-нибудь из них. — Антон кивнул в сторону «авторитетов». — И тогда ты побежишь в полицию, но там буду сидеть я и делать вид, что меня совсем не интересует твоя проблема. Так и будет, поверь. — Участковый взял Киру за руку. — Пошли домой.

— Мне смену надо сдать?

— Какую нахрен, смену. Сам пусть сдает, кабан жирный. До встречи, господа преступники. — Антон махнул «авторитетам».

— На твоих похоронах. — Огрызнулся один из них.

— Все, что ты ляпнешь, не подумав, будет использовано против тебя. — Припугнул его участковый.

Взял крепко за руку подругу и спустился вместе с ней вниз.

— Подожди, я переоденусь.

Кира забежала в бытовку. Официантка, которая брала его заказ, прошла рядом с Антоном и тихо шепнула, поравнявшись.

— Ты молодец, очень смелый.

— Обращайся, если начнут приставать. — Ответил он на комплимент.

Зазвонил телефон. У Антона замерло сердце. Это был номер его начальника.

— Слушаю, Вячеслав Леонидович.

— Какого хрена ты творишь, Седов? Мне уже мэр набрал и прочитал лекцию о полицейском беспределе.

— Они были пьяными, вели себя хамски и стали приставать к моей девушке, трогать ее и все такое. Что я мог поделать? Смотреть, как ни в чем не бывало?

— Тебе не сильно досталось? — Поинтересовался начальник.

— Руки разбил и бровь.

— Ну ладно, молодец, что не посрамил честь офицера, но выговор я тебе все равно влеплю, потому что отреагировать надо.

— Влепляйте, Вячеслав Леонидович, мне не жалко. Они меня вообще закопать грозятся.

— Кишка тонка. Если ты боишься, что мы тебя бросим в сложный момент, то зря. У нас на них такое есть, пусть только рыпнутся.

— Спасибо.

— Да не за что. Кошкин сказал, что ты помог ему в расследовании убийства Сысоевой?

— Да, кое-что узнал, а он там уже сам все быстро соединил в одну картину.

— Молодцы, молодые, докучливые, злые, как я в молодости. Короче, езжай сейчас в травмпункт, пусть сделают рентген на всякий случай, а завтра работать, как обычно. Город нуждается в таких участковых.

— Спасибо, Вячеслав Леонидович.

— Давай, старший лейтенант, пока.