Маг на передержке

Арбадакс и Кира уснули. Километры летели друг за другом. Лесостепь сменилась лесами, полями с сочной зеленой травой. Небо заволокло тучами и начал моросить мелкий грибной дождь. За фурами ехать стало еще тяжелее, а обгон так и вовсе превратился в русскую рулетку из-за непроглядной водяной взвеси, клубящейся за каждым большегрузом. Пришлось встроиться в колонну легковушек, плетущуюся за несколькими фурами, и ехать с их скоростью.

Кира проснулась первой, увидела дождь и решила, что непогода снова настигла мага.

— Это какая-то паранойя, видеть в каждом дожде магическую природу. — Усмехнулся Антон. — Мы заехали в природную зону, в которой дождь летом, обычное явление. Это нам с тобой повезло жить в таком месте, где все лето сушь и пекло.

— Интересно, почему Арбадакс выбрал наш город? Скучнее места нет на Земле.

— Я думаю, жители каждого небольшого горда в нашей стране, думают так же. Города, в которых ничего не происходит. Они как инкубаторы для больших мегаполисов, производят недовольных людей, стремящихся ради самореализации ехать в Москву или Питер. Вот родилась бы ты в Москве, и куда дальше? Обленилась бы, смузи по утрам, спортзал и поездка за границу один или два раза в год, стали бы для тебя смыслом жизни.

— А что в этом такого? Я хотела бы такой стабильности.

— Это не стабильность. Стабильность — это непрекращающееся желание развиваться, потому что в жизни есть всего два состояния, движение вперед и падение вниз. Нет никакой стабильности в том, чтобы удовлетвориться имеющимся. И я не про деньги и все, что можно на них купить. Я про… чёрт, чуть не въехал. — Антон резко затормозил, остановившись в нескольких сантиметрах от бампера впереди идущей машины. — Что опять случилось?

Он включил аварийку, чтобы двигающиеся следом машины не повторили его ошибку и заметили затор заранее.

— Пойду, узнаю, в чем причина. — Антон открыл дверь.

— Там стадо коров перегоняют. — Произнес Арбадакс. — Я проверил.

— Серьезно? Это нормально? Федеральная трасса, а они через нее коров гоняют. — Возмутился Антон.

— В самом деле, крестьянский беспредел. Когда уже начнут строить надземные переходы для коров? — Иронично пошутила Кира. — Они еще и лепешки на дороге разбросают, а мы в них колесами влезем.

— Свежие коровьи лепешки пахнут парным молоком. — Заметил триединый маг. — Я очень люблю парное молоко. В нем много правильной энергии.

— А к чему было это сравнение? — Не понял Антон.

— Взаимосвязанные воспоминания. — Арбадакс вздохнул. — Из далекого детства.

Антон не стал лезть магу в душу с расспросами. У него вообще сформировался профессиональный этикет, расспрашивать только тех, кого велено по долгу службы. Друзья, знакомые должны говорить ровно столько, сколько посчитают нужным. Однако, по чувствам, вложенным магом в последнюю фразу, он ощутил, как ему важны те воспоминания и понял, что за внешней безразличностью и даже грубостью прячется мягкая душа.

Колонна начала движение. Около тысячи «буренок» обмахиваясь хвостами и непрерывно жуя, бросали на машины ленивые взгляды.

— Надо будет молочка купить. — Решил Антон. — Со свежим батоном.

— Смотри, а то сам с такой диетой скоро станешь батоном. — Кира ущипнула его за бочок.

— Батон Антон, звучит великолепно. — Рассмеялся бывший полицейский. — А ты будешь Кира — центнер жира.

Подруга направила в лицо Антона указательный пальчик с длинным маникюром.

— Еще слово и ты будешь Антон — одноглазый батон.

Триединый маг неожиданно рассмеялся за их спиной.

— Простите, — спохватился он, — у вас замечательно получается безобидно поддевать друг друга. Мне не часто доводилось видеть, когда люди проявляют симпатию через шуточную брань. Признаться, я вообще такого не видел никогда. Я думал, что вы сцепитесь между собой, как две собаки, не поделившие кость.

— Какие собаки? — Грозно спросил Антон. — Ты кого сейчас собаками назвал?

— А, хм, простите… — Арбадакас смутился, и чуть было не начал шевелить пальцами, чтобы стереть инцидент из памяти.

Теперь уже рассмеялся Антон.

— А, поверил, поверил. Все нормально, ваше могущество, Кира зовет меня Тошкой, а это собачья кличка. А я зову ее Кирхой, это вообще немецкая церковь, к которой она не имеет никакого отношения. У тебя, наверняка, отсутствует представление о взаимоотношениях внутри пары, поэтому ты не сразу понял всю суть наших заигрываний. Но на будущее предупрежу, ты не должен называть меня Тошкой, это привилегия принадлежит только моей девушке.

— Сложно для понимания. То есть вы не против считать себя собакой, но вот клички произносить вслух не стоит?

— Как-то так. Клички это для внутреннего пользования в нашем маленьком мире из двух человечков. Наш собственный язык общения, который правильно понимаем только мы. — Пояснила Кира.

— Слушайте, а вы подсовываете мне идею за идеей. Я придумаю девятое личное заклинание, шифрующее язык между влюбленными.

— Слушай, ваше могущество, да это не только влюбленным, но и много кому подойдет. Люди вообще помешаны на том, чтобы скрывать от остальных свои дела. Жаль, что ты не хочешь открыть с нами общее дело. Как партнер.