Маг на побегушках

— А еще, когда ты меня хм… пригласил… — она кивнула в сторону кровати. — Ты не сильно-то подумал о моих интересах. Нет, я не жалуюсь, но все-таки. Для приличной девушки это не то же самое, что для мужчины!

— Да я хоть сейчас жениться готов, — ошарашенно сказал я.

И тут Аниса резко замолкла. Она помялась, порозовела, а потом невнятно проговорила:

— Не надо спешить, мы же еще маловато знакомы. Да и вообще… И не думай того, что ты сейчас подумал, что я баронесса и надеюсь, что все еще образуется, и ты мне не пара. Просто… оказаться… э… вместе на второй день знакомства — это еще ладно. А вот жениться, это уже точно перебор!

Мы оба на несколько минут замолчали, а потом Аниса вдруг произнесла:

— Прошу меня простить. Но только за мои задевшие тебя просьбы. А если ты будешь меня еще в чем-то обвинять, то я от тебя уйду!

Я удивленно посмотрел на узкое окошко, за которым хоть и царствовала поздняя весна, но совсем не южная.

— В нижнюю комнату, — поправилась девушка, а потом подумала, вспоминая ее обстановку и слабо улыбнулась. — Ну как минимум на дальний край кровати.

Я молча обнял красавицу, даже не задумавшись и о том, что она меня опять попросила, и что я с радостью просьбу выполнил, забыв о своем негодовании. Более того, мы отправились изучать какие там у кровати края дальние, а какие ближние. Так что все работы отодвинули на следующий день.

Вечером мы совместно приготовили ужин, и девушка вдруг сама начала мне рассказывать про себя:

— До двенадцати лет я жила в фамильном замке. Уже тогда обнаружилось мое проклятие. Слуги не могли мне отказать. Если говорить об отце и воинах дружины, то те держались получше, но все равно мелкие просьбы выполняли с радостью. Крепче всех оказалась амазонка, моя телохранительница, которая поначалу тоже поддавалась, хотя и весьма слабо. Это меня так раззадорило, что я решила ее сломить. Просто из упрямства. Это был единственный случай в моей жизни, когда я попробовала воспользоваться умением намеренно для полного подчинения человека.

Я слушал затаив дыхание.

— Но та дама оказалась умной и наблюдательной. Она видела уже и поклонение, и угождание мне слуг, и даже два случая схождения с ума от слишком частых моих просьб, так что выводы сделала. Она сняла свой ремень, в половину меня тогдашней толщиной и так приложила меня по мягкому месту, что я провизжалась только через полчаса. А та просто сказала, что если я не прекращу так поступать с ней, то она добавит еще раз двадцать. А потом добавила, что если не прекращу так поступать с другими, то уже через несколько лет буду вспоминать этот ремень как ласку. Люди мне не простят такого ведьмовского умения. Никто и никогда.

Я только покачал головой, удивляясь мудрости неизвестной амазонки, которых молва считает весьма недалекими.

— Я сделала выводы и стала больше задумываться и наблюдать. Несколько раз мне довелось убедиться в правоте моей телохранительницы, у которой, впрочем, скоро закончился контракт, и она уехала. В итоге я перестала вообще кого-либо о чем-либо просить. В замке о моем проклятии знал только отец, которому амазонка, конечно рассказала о происшествии, но он как-то не обратил на это особого внимания. Слуги, вообще, как-то даже и не поняли почему так мне угождали. Ну просто милая девочка, что бы не выполнить ее просьбу…

Потом Аниса сказала, что подробности о детстве расскажет, если я потом ее попрошу, а пока перейдет к более взрослым годам:

— В двенадцать меня отправили в пансион для благородных девиц, где и магию немного изучали. И вот тут начались первые настоящие проблемы. Я не была дурой, но была одной из худших учениц. Догадаешься почему? Нет? Вот как ты учился? Тебе давали задание, и ты изучал вопрос. А что непонятно, спрашивал у преподавателя. Спрашивал, понимаешь? Я же всегда высокомерно молчала. Сотня просьб к преподавателям и все бы догадались о моем проклятии… после того как вылечили бы массовое сумасшествие учителей.

Я покачал головой. Действительно, а ведь и не догадаешься о проблеме, пока не услышишь объяснение.

— А еще взрослеющие одноклассницы начали просто липнуть ко мне. В общем, я сбежала уже через пару лет. И еще два года просидела в замке ни с кем не встречаясь и почти не разговаривая. А потом отец умер, и мой старший брат, которому отец рассказал о моем умении, решил им распорядиться. Он настойчиво потребовал явиться ко двору, где он всю жизнь ошивался при младшем принце, впустую прожигая время. Догадываешься, чем мне это грозило?

Я не был уверен, поэтому пожал плечами.

— Стать чьей-то любовницей, выпрашивать много и разного, а потом быть казненной, когда до толпы дойдет, как именно я всего добиваюсь. Благо, что мне уже было шестнадцать, и я удрала в армию. Девушек-магов в войска берут неохотно, за одним исключением. Наездницы на драконидах. Эта тварь поднимает всего пудов десять, так что и мужчин берут тщедушных, и девушек соглашаются. Легче наездник, больше груза. А маги для того, чтобы после первого падения не соскребать летуна с камней.

Я улыбнулся сравнению, но Аниса была серьезной: