Маг на побегушках

Мы подлетели к воротам, и наш крестьянин гаркнул во все горло:

— Пропустите! Тут баба рожает!

И столько было простого смысла в словах обычного мужика, что в стороны кинулись не только немногочисленные ожидающие прохода в город, но и оба стражника у ворот.

А я только сделал себе зарубку в голове, как действительно без проблем можно проникать в города. И не запомнит никто подробностей въехавшего.

Когда я, отдав крестьянину честно заработанный золотой, заносил девушку в трактир, она мне только сказала:

— Да ты манипулируешь людьми похлеще меня! Только вот что… почему ты не убил ящера? Его же память прочитать могут.

— А ты представляешь, как его убивать? Я могу его усыпить и потом рубить голову. Но может же и проснуться. Смерть может пересилить мои указания. А держать на поводке при убиении, это я бы сам потом там полдня провалялся. Я дал ему указание спать трое суток, и сны смотреть, про самок, еду, и так далее. Эти мысли уже через полдня перемешают его память так, что даже архимаг будет читать только картины жрущего и.. занимающегося любовью ящера. Да и вообще… жалко скотину.

— Ты такой умный! — муркнула Аниса. — И сильный! И умелый!

Я опять растаял. Но как-то нашел силы снять комнату и дал указания девушке:

— Я пошел в Тайную службу, а потом найму карету, и мы поедем в столицу. А ты пока поспи. Я заказал обед в номер, и потом с собой возьмем. Потерпи немного, пожалуйста.

— Хорошо, любимый, — с закрывающимися глазами прошептала Аниса и уснула, кажется, прежде чем я положил ее на кровать. И зачем я обед заказывал?

Я запер комнату и важно прошествовал в центр города, стараясь не подавать виду, что я не видел и не ощущал всех этих домов, людей и всеобъемлющей вони уже три года.

Особо думать мне не пришлось. Я дошел до ратуши, а рядом как обычно возвышалась имперская комендатура. Зашел в воняющий котом холл и сунул трофейный жетон охраннику, бдительно дремавшему, опираясь на чудовищного размера алебарду.

— Где представительство Тайной службы? — сурово спросил я.

С охранника сон как хвостом дракона смахнуло. Тот вытянулся и гаркнул:

— Третий этаж, вторая дверь слева, Милорд!

Я быстрым шагом поднялся по устланной затоптанным ковром лестнице и толкнул указанную дверь.

Меня встретил тяжелый и угрюмый взгляд широкого мужика. Ранее тот, несомненно, был выдающимся воином, но тяготы жизни давно подкосили его силы. Впрочем, я бы не поставил и медяка на себя самого в случае поединка с таким.

Хозяин комнаты ничего не стал говорить, просто молча смотрел. Так что пришлось начать мне. Я протянул жетон и твердо сказал:

— Приветствую вас. Мое имя Сан Сурон.

Я помнил это имя из шифровки Тайной службы. И еще помнил, что этому агенту положено оказывать ну совсем самое полное из всех возможных содействие.

Мужик наметил жестом стандартное армейское приветствие, кивнул в сторону кресла, в которое я сразу сел, и буркнул:

— Лейтенант Лун Онсер.

После чего достал из ящика стола амулет, диаметром почти в фут, и положил сверху мой жетон. Мельком глянул на результат и рассовал все по местам. Жетон мне, а амулет в стол.

— Чем могу? — устало буркнул мужик, и я вдруг понял, что он с тяжелейшего, просто эпического похмелья.

— Мне нужны деньги, и еще ознакомиться с циркулярными письмами, — я наглел по полной.

Но мужик только кивнул и, достав из кармана ключ размером в ладонь, не пытаясь встать из своего кресла, повернулся в сторону, где стоял циклопический сейф.

Глава 12

Через минуту он со звучным шлепками разместил передо мной папку, а перед собой потертый журнал. А еще через минуту, полистав страницы, выдал:

— Для вас есть особый циркулярный пакет.

После чего вытащил из сейфа черный как ночь конверт из бархатистой бумаги, весь усыпанный печатями, как та ночь звездами.

Я даже присвистнул про себя. Для этого загадочного агента индивидуально рассылают по всем комендатурам персональный циркуляр!

Дежурный тем временем пододвинул мне журнал, чтобы я расписался в получении корреспонденции, а потом неспешно убрал в сейф.

— Сколько вам надо денег? — бесстрастно спросил лейтенант.

Я сначала хотел попросить тысячи две, чего с лихвой должно было хватить на дорогу до столицы, но бросив еще один взгляд на конверт, который один стоит не меньше десятки, а основа для печатей еще столько же, нагло сказал:

— Пятнадцать тысяч.

Мужик только кивнул, а потом посмотрел в журнал и произнес:

— В сейфе тысяча триста тридцать, — а потом достал из кармана самые настоящие часы и открыв крышку добавил. — Но я могу сходить в банк. Хоть и поздно, но мне откроют.

Я кивнул. И мужик, положив передо мной пустой бланк расписки на получение денег, тяжело поднялся и молча вышел.

Я нервно усмехнулся. Воевать, оказывается, может быть прибыльным делом! Потом быстро заполнил бланк и пробежал глазами циркуляры. Но не интересно. Оказывается, все их я уже читал.

Потом я решительно взломал печати на конверте и разочарованно вздохнул. Ладно бы шифр! Я их щелкаю как орехи. Но у меня в руках было несколько листов дорогущей гербовой бумаги, исписанных словами абсолютно незнакомого мне языка.