Маг особого назначения

— Вы же понимаете, мой прошлый образ жизни предполагал много конфликтных ситуаций. И враги, разумеется, были… Но, уходя на покой, я постарался рассчитаться по всем счетам, — маг замолчал, провожая взглядом кольцо дыма. — Короче говоря, я считаю, что никому ничего не должен. Вот только… Похоже, мой бывший учитель, Скорпио, считает иначе.

— Скорпио? — присвистнул я, услышав кличку, давно заменившую имя одному из самых жестоких черных магов, известных мне. Его грязные махинации часто попадали в поле зрения Белого сыска, но несовершенство системы каждый раз позволяло улизнуть скользкому, словно налим, чернокнижнику от правосудия.

— И на основании чего вы пришли к такому выводу?

— От него приходил гонец, один из его тупоголовых оборотней. Требовал какой-то кристалл. Я, если честно, так и не понял, что учитель имел в виду. Никаких кристаллов я у него не брал.

— И что вы сделали с гонцом? — сухо поинтересовался я. Маг пожал плечами, вытряхивая трубку в камин.

— Да ничего. Когда он, перейдя все границы, начал мне угрожать, я велел Азару выбросить гонца за ворота. Что Азар без труда и проделал.

Мило. Вместо того, чтобы толком разобраться в возникшей проблеме, мы выбрасываем парламентера за ворота, а потом жалуемся на возникший дискомфорт. Как у этих черных магов все сложно…

— Потом были еще требования?

— Нет. Я вскоре вообще забыл об этом инциденте. Голова, знаете ли, другим занята.

— Зато пришло ощущение дискомфорта, я правильно понял?

Мажеровский удивленно приподнял изломанную шрамом бровь.

— А ведь вы правы. Я как-то не связал эти два события.

Ну что ты будешь с ним делать. Как ребенок. Но ввязываться в это грязное дело у меня нет ни малейшего желания, со своими проблемами разобраться бы.

— Боюсь, все же, вы обратились не по адресу, — попытался я поделикатнее сформулировать отказ. — На данный момент я отстранен от дел, а в одиночку вести расследование, да еще при таком главном подозреваемом я не могу. Скорпио уделает меня, как Зиждитель мантикору. Обратитесь в официальные органы, думаю, там смогут призвать к порядку досаждающего вам человека.

— Вы действительно так считаете? — с горькой усмешкой поинтересовался маг, глядя мне в глаза. И я отвел взгляд. Конечно, я так не считаю. Официальные органы по борьбе с незаконным применением магии не возьмутся за дело при такой расплывчатой формулировке: смутные подозрения, неясные ощущения. Требуются железные доказательства вины, только после этого человека возьмут в оборот. Время бесконтрольной охоты на ведьм прошло.

— Ну, если у вас есть факты…

— Вот именно, факты. А у меня пока только догадки, — сказал Мажеровский, грустно глядя на меня. — Значит, это ваше последнее слово? Вы отказываетесь?

Я развел руками, расписываясь в несостоятельности. За кого он меня принимает?

Острая тоска мелькнула в глазах сидящего напротив мужчины. Он тяжело, словно груз прожитых лет камнем лег на плечи, поднялся и подошел к окну. Легкий порыв ветра ворвался в комнату, прозрачный занавес вздулся пузырем, открывая вид на беседку, увитую розами. Я вытянул шею, заглядывая в беседку, и увидел девушку, похожую на ангела. Задумчиво склонив голову, она смотрела в морскую даль, рядом с ней, на лавочке, стоит нетронутый бокал вина, в руке – позабытая книга. Белокурые волосы обрамляют лицо, едва тронутое румянцем, ниспадающие складки нежно-голубого платья обрисовали стройную, как кипарис, фигурку. Весь облик девушки был полон такой нежности и беззащитности, что в глубине моей черствой души мгновенно проснулся Белый рыцарь, готовый по первому зову броситься на огнедышащего дракона ради спасения прекрасной незнакомки…

Я бросил взгляд на Мажеровского, застывшего у окна и невольно вздрогнул: на лице мага появилось выражение такого отчаяния, словно он не прекрасной девушкой любуется, а стоит у её смертного одра.

— Хорошо, — услышал я собственный голос. — Я попробую разобраться. Но ничего не обещаю.

У меня же сердце не камень. Не могу я отплатить черной неблагодарностью и бросить людей в беде. Опять же, возможность прихватить Скорпио на горячем чего-то да стоит. Нужно же как-то реабилитироваться в глазах шефа.

— Я знал, что не ошибся в вас, — расцвел улыбкой Мажеровский.

— Только пусть тролль вернет оружие, — буркнул я, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, который ехидно бурчит, что Стрельцов в очередной раз вляпался по самое не балуйся. Это я и без него знаю. Лучше бы подсказал, как выкрутиться.

— Разумеется, — поспешил заверить меня Мажеровский, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству. И тут же нетерпеливо спросил, поглядывая на беседку: — Что-то еще?

— Есть еще пара условий, — хмуро ответил я, разглядывая договор. — Если я узнаю, что вы нарушаете закон, договор мгновенно теряет силу…

Маг отмахнулся от условия, как от детали, не имеющей значения, но я, несмотря на его явное нетерпение, продолжил: — Все мои распоряжения должны выполняться быстро и без глупых вопросов.

— Естественно, — пожал плечами маг. — Вы профессионал, вам и карты в руки. Все?