Маг поневоле

— Сам дивлюсь, — беззаботно пожал плечами мой друг. — Видать часто они этим промыслом занимались. И всё с рук сходило. Обленились совсем!

— Ну не знаю. — Лузга повертел в губах сорванную до этого травинку. — Сам подумай, чего им опасаться было? Самим сидельцам не в жизнь из подполья не вылезти, а чтобы их кто-то спасать пошёл. Ночью. В чужой деревне. Да такого отродясь не было! Иногда мне кажется, что ты такой же ушибленный, как и он, — кивнул он мою сторону, ничуть не смущаясь, что я тоже слушаю. — Тогда понятно, почему вы друг к другу тянетесь!

Марк весело заржал, соглашаясь со сказанным.

— Не. Я не ушибленный. Я умный, — усмехнулся краем рта Гонда. — Я, как Вельда уволокли, весь вечер на погостье крутился, за избушкой той наблюдал. Хорошо, вышел вовремя. Успел заметить, куда он забежал. Вечереет, а не одного огонька в оконце не засветилось. Значит, нет там никого! Кому же охота в потёмках сумерничать? Особенно, когда в доме Тимофея стол накрыли. Удачу свою, значитса, обмыть. Ну а ночью, кому оно надо, особо после пьянки, сторожить? Сидельцы и так не убегут. А то, что их освободить могут, сам же говоришь, и в голову никому прийти не могло. Так что, не сильно я и рисковал. Ну, а кроме того. Очень уж мне хотелось Никодима с Тимофеем под правёж храмовый подвести. — В глазах Гонды, в этот момент, промелькнуло что-то такое — жестокое. — Шибко они мне не любы.

— А что им будет, по суду храмовому? — Поинтересовался я, бросив взгляд на последнюю телегу, где угрюмо сидели связанные мужики.

— Да всё что угодно, — хмыкнул весело Лузга. — Только их теперь не жрецы, а господине князь судить будет.

— Ну да, — согласился с ним Гонда. — Зря они ушлёпков умыкнули, особенно тех, что в Горбатый острог топали. За тебя их бы только храмовому суду предали. Ну, забрали бы их отцы-вершители, да в ходоки определили. Так там смерть лёгкая. Ушёл в проклятый город и не вернулся. Ну и баллот тянуть бы, конечно, деревенских заставили. Как же без этого! А вот ушлёпки на службе княжьей находились. Княжество, значитса, от лихого степного люда боронить должны были. Колдунов хоть и не любят, а польза от них на стенах немалая. Потому и школы мажески появились. Так что князь, точно, осерчает.

— Да его уже то взбесит, что он повелел, а какая-то деревенщина этому препятствовать вздумала, — хмыкнул Марк. — Видел я, один раз, господине князя, в городе, во время праздника. Лютый дядька!

— Да уж. Лучше вместе с нами до города в ушлёпки топать, чем на телеге, на правёж, к господине князю ехать, — Лузга зябко передёрнул плечами, видимо, представив на мгновение, что сам рядом с Никодимом на телегу уселся.

— Зато деревню от баллота спасли, — почесав голову, задумчиво заявил Гонда.

— Это как? — Не понял я. — Меня-то они всё одно похитили?

— По имперским законам, правёж только один раз правят, — покосился в мою сторону Гонда. — А ежели провинностей много, то судят по самой тяжкой.

— Это что же, получается, — недоверчиво хмыкнул я. — То есть, если я предположим кого-то убью, то грабить потом, могу безнаказанно? Сколько душе угодно? И за это мне уже ничего не будет?

— Ну да, — согласился со мной Гонда. — Жизнь то у тебя одна? Ну, отрубят тебе за разбой руку. Так тебе не всё едино, мёртвому, есть у тебя рука или нет?

— Как-то странно ты рассуждаешь, — немного растерялся я. — Ну, а если сначала руку отрубить, а казнить потом, на следующий день, например? Ну, чтоб помучился.

— Ишь ты, ушлый какой! — Возмутился Лузга. — Ещё день прожить захотел! А может тебя и целый год не трогать потом? Нет! Тут всё должно быть по справедливости! Заслужил смерть — получи! И неча тянуть!

Я сконфуженно почесал голову, не найдя что возразить. Потом мысленно махнул на спор рукой. Какая мне собственно разница, как Никодима с Тимофеем казнят? За что боролись, то, завёрнутое в кровавый фантик, и получат. И поделом! Тут, как говорится, награда нашла своих героев! Меня Вимс беспокоит. Ему-то почему, убийство Ставра с рук сошло?

— Слушай, Гонда — решил я окончательно прояснить этот вопрос, — а почему Вимса отпустили. Неужели ему, и вправду, за убийство ничего не будет?

— Раз Невронд с собой, в Вилич, не поволок, значит, ничего, — пожал плечами, в ответ, мой друг. Было заметно, что судьба мага-убийцы его совершенно не интересует.

— А почему? Ставр же на службе княжеской был. А он его убил! При свидетелях! И чего за него Мефодий, вдруг, заступаться начал?

— А ты разве не заметил, как старый колдун отцу-послушнику что-то показал украдкой? — Хмыкнул в ответ Гонда. — Небось, грамотку, от герцога твинского, охранную! А тот, бают, самому государю императору дальний родственник! Вот и не захотел отец Мефодий связываться. Себе дороже выйти может! В Виличе отцу-приору обскажет всё. Пускай тот и решает, как быть. А с послушника и спросу нет!

— Будет каждому ушлёпку господине герцог грамотку выдавать! — Не согласился с Гондой Лузга. — Больно нада!

— А почто тогда отец Мефодий такой ласковый с ним стал? — Гонда иронично изогнул брови. — Будто мёду сладкого объелся!