Маг поневоле (СИ)

— А то, — ничуть не обидевшись на товарища, согласился тот. — С той лишь разницей, что первым донёс бы я!

Оба охранника снова весело заржали, довольные друг другом.

— Но только ты не больно-то надейся, голуба! — Голос Данилы вновь стал ласковым. — Не очень тебе наше свидетельство поможет, но за гостинец всё равно спасибо!

Отец-наставитель, между тем, наконец-то завершив трапезу, сыто рыгнул и, вытерев жирные губы, небольшим платочком, соизволил обратить внимание на меня. Это был преклонных лет сухонький старичок с всклокоченной, седой бородкой и жёстким, колючим взглядом.

— Это, значит, он вчера пришёл уже после захода солнца? — Спросил жрец, брезгливо отвернувшись от меня.

— Да, всеблагой отец, — с поклоном ответил Данила. — Мы уже и ворота закрыли, когда эта деревенщина припёрлась и в них ломиться стала. Мы с Аникеем вышли, хотели проучить наглеца, смотрим, а у него стигма на шее.

— Чёрная или белая? — Взгляд отца-наставителя стал пронзительным. Я внутренне напрягся, ожидая ответа. Уверенности в том, что охранники всё же не оболгут, по-прежнему не было.

— Чёрная, отец-наставитель, — со вздохом признался Данила. — Но почти сразу, у меня на глазах, белой стала.

— Успел, значит, — презрительно усмехнулся отец-наставитель. — Впрочем, это и не столь важно. Храму не нужны ненадёжные люди, шатающиеся перед своей инициацией, один Лишний знает где. Да и рожа у него больно страшная! — Старый жрец хмыкнул, поднимаясь из-за стола. — Как есть — тать будущий! Назови своё имя! — Буквально выплюнул он мне в лицо.

— Вельд, сын Велима, — хрипло ответил я и, спохватившись, быстро добавил. — Всеблагой отец.

Старик ещё раз презрительно скривился. Заминка с ответом от него не укрылась.

— Что же, так и запишем, — Отец-наставитель направился к полкам и начал перебирать бумаги в поисках нужной, — что Вельд, сын крестьянина Велима, самовольно покинувший храмовой обоз, пришёл в школу слишком поздно, но пришёл сам. Поэтому, вместо казни отдаётся на поруки отцам-вершителям, дабы трудом своим на благо Троих и империи, сполна искупил свою вину.

Внутри у меня всё похолодело. Сердце резанула боль отчаяния.

— Да как же так, всеблагой отец! Я же успел! Я так спешил!

— Ты будешь оспаривать мои решения, смерд? — Явно опешил от такой наглости жрец. — Заберите его! Дайте двадцать плетей! Если выживет, сразу передать отцам-вершителям! А я им ещё отпишу, чтобы обратили внимание на дерзкого!

— Как же так! Это не справедливо! — Продолжал я в отчаянии кричать, вырываясь из рук навалившегося на меня Данилы. — Я же успел! Я столько всего пережил, ради этого! Я даже через запретный город рискнул пройти, лишь бы успеть!

— Ты был в запретном городе? — Заинтересовался, уже было отвернувшийся от меня, старик. — Зачем? Отпусти его пока!

— Меня деревенские похитили, — косясь на замершего рядом охранника, ответил я. — А когда освободится, удалось, сроку, до того, как стигма побелеет, совсем мало осталось. Обычной дорогой никак не успеть было. Вот я напрямки, через запретный город и пошёл.

— Лжёшь! — Отмахнулся от моих объяснений отец-наставитель. — Нельзя через древний город пройти и в живых остаться. Такое никому не под силу!

— Не вру я, всеблагой отец! — Горячо возразил я, понимая, что от того поверит мне этот вредный старикан или нет, зависит моя судьба. — Вы дознание учините! Узнайте в деревне, сколько мне сроку оставалось, когда степняки из подполья вынули! Мне никак было в обход не успеть!

— А с чего бы степнякам тебя отпускать? — Пытливо глядя мне в глаза, вопросил старый жрец. — Они ваше колдовское племя жуть как не любят! Врать мне удумал, выкормыш айхи! — Неожиданно заорал он, хлопнув рукой по столу. — Так я тебя от этого быстро отучу!

За спиной зашевелился Данила, как видно приготовившись опять схватить незадачливого недошлёпка.

— Отпустили, всеблагой отец! Сам не знаю почему, но отпустили! — Я лихорадочно подыскивал аргументы, которые смогли бы убедить отца-наставителя в том, что я не вру и не находил их. — Их шаман меня даже подлечил! Он, кстати, мне и через запретный город идти присоветовал!

— Шаман?! Тебя направил в запретный город шаман? — Старый жрец не смог скрыть промелькнувшего на лице сильного удивления. На мгновение он замер, пожевал губами, видимо что-то обдумывая и повернувшись к стражнику, резко рявкнул. — Выйди отсель!

Данилу будто ветром сдуло. Только дверь хлопнула.

— Ты был в пустоши? — Жрец, решивший было подойти ко мне вплотную, в последний момент передумал, страдальчески скривившись. — Ну и воняет от тебя смерд! Будто свиньи в деревнях своих живёте!

— Я в подполье двое суток просидел, всеблагой отец. Там помыться негде было!

— Ты не ответил на мой вопрос! — Зло прошипел старик, подойдя к окну. — Ты был в пустоши?