Маг с яростью дракона (СИ)

- Уверен. Только до этого я видел его раньше, когда он ещё не был хранителем, - покачал головой молодой маг.

- И кем же он был?

Храбрый Орёл прикусил язык. А надо ли говорить, кого он встретил? Хотя, если маг сможет остановить продвижение сандразаров и спасти жизни людей, то его вряд ли кто тронет, будь он трижды монстром. Он станет героем. Может, будут кривиться при его приближении, но точно амнистируют все проступки герцога за прошедший год. Как он слышал, Маргелиус уже успел наворотить немало дел, которых достаточно, чтобы упечь того надолго.

- Маргелиусом Альгвардским. Вы должны были слышать, пробудившийся от тысячелетнего сна опальный маг, - ответил Храбрый Орёл делано равнодушным тоном.

Лидиан страшно побледнела. Ледяной хранитель. Проснувшийся маг смертельно опасен для этого мира. Ей ли не знать разрушительную природу своего бывшего жениха, которого любовь к экспериментам довела до захоронения заживо?

Свирепый с Лютым с интересом глядели на ужасную бурю, которая не давала подойти ближе.

- Ты думаешь то же, что и я? - спросил Лютый у сына.

Золотистый дракон меткой струйкой сжёг вырвавшуюся из ледяного плена стайку сандразаров и не раздумывая кивнул.

- Может, мне попробовать прорваться туда? Вдруг ему нужна помощь? - с безнадёжным видом произнёс Лютый, горячо желая помочь другу.

- Отец, нет, - отмёл безумное предложение Свирепый, помня наказ Маргелиуса не давать отцу совершить каких-либо самоубийственных миссий. - Ты ему сейчас ничем не поможешь, только сам погибнешь. Надо ждать, когда уляжется буран. Мы найдём его.

- Он прав, - поддержал Свирепого молчавший до этого Нерри.

Лютый печально вздохнул и отправился проведать братьев Твердолобов. Те в битве отделались небольшими укусами и теперь с задумчивым видом рубились в шахматы, настороженно поглядывая из-под косматых бровей в сторону бушующей на горизонте стужи.

Маргелиус обрушил последнюю снежную лавину. От усталости он валился с ног. Голова гудела. Ему было нестерпимо холодно. Казалось, кровь замёрзла в венах. Он в изнеможении опустился на снег, продолжая управлять снежными ураганами сидя. Затем стало тяжело и сидеть. Он лёг на лёд, закрывая глаза, продолжая обрушивать мороз и шторм вокруг себя. Сандразары гибли, вплавленные в ледяные глыбы.

Буря улеглась, стояла туманная ночь. Хотелось пить, тело горело огнём. Он с трудом повернулся и оторопело поглядел на свои руки. Когти приняли прежний вид. Он с трудом поднял голову. Крылья исчезли. Он откинулся на снег. Значит, чудовищная внешность исчезла сама, без серебряных побрякушек, что ему приходилось носить. Мысли были тяжёлые, вязкие; хотелось закрыть глаза, ни о чём не думать. Больше никогда не подымать такие неподъёмные веки. Он потратил слишком много жизненных сил. Было трудно дышать, воздух с хрипом вырывался из лёгких. Не хватало сил даже позвать Лютого на помощь. Он соскользнул в беспамятство.

Глава 32. Слишком лестное предложение

Его куда-то волокли. Тело болезненно ударялось о кочки. Сил не было даже возмутиться такому грубому обращению с его геройской особой. Маргелиус невесело хмыкнул. А победил ли он сандразаров? Хотя, раз живой (тут он явно приукрасил, скорее полудохлый), значит, битву выиграл. Иначе никто в своём уме не решился бы за ним вернуться. Кстати, где он? Сознание снова меркнет. Дальняя дорога. Его всё куда-то несут, волокут. Когда же это кончится-то?

- Он нужен мне живым, не дайте этой твари сдохнуть, - визгливый, резкий женский голос, как через вату, кажется знакомым. Где-то он его уже слышал.

Это о нём, что ли? Мысли путаются. Сосредоточиться не получается. Тяжёлое забытье пожирает его.

Хлёсткий обжигающий удар по лицу заставил очнуться.

Маргелиус помотал головой. В голове дурман, как будто он пьян вусмерть. Он попытался сесть, это удалось с трудом. Зазвенели тяжёлые кандалы. А вот это плохо. Маргелиус с трудом разлепил глаза, поморгал. Он находится в какой-то тёмной камере, руки-ноги закованы в кандалы, цепи вбиты в пол. Горло обхватывает мощный ошейник, цепь от которого вдета в мощное кольцо в стене. И чем же он заслужил такое обращение? Но заковали его прям на совесть, покруче, чем дикого свирепого зверя.

- Давай просыпайся, - обманчиво ласковый голос над самым ухом.

Маргелиус с трудом сфокусировал мутный взгляд на лице обладательницы такого издевательски-ехидного голоса.

- Помнишь меня? - пропела чародейка, тряхнув каштановыми кудрями. Она была одета в красивое изумрудное платье с глубоким вырезом. Изящные белые руки обхватывали искусной работы сверкающие браслеты. Красивые пухлые губы кривила насмешливая улыбка.

- Зарида, - прохрипел маг потрескавшимися губам, пытаясь прогнать вязкий туман в голове. Но мысли слушались плохо. Он опьянён. Его пичкают одурманивающими травами.