Маг с изъяном

– Наконец-то! У меня уже зад болит сидеть на этих дурацких ящиках! Хозяин, возьми мне два матраса, я пострадал на этих ящиках, и мне нужен хороший отдых!

– Давно ли на соломенном тюфяке лежал и не курлыкал, а? Быстро же ты привык к хорошему!

– Нет, ну если есть возможность спать по-человечески, так почему не спать на мягких матрасах? Тем более что, если хорошо отдохну, буду лучше тебе служить!

– Это потому ты так хреново отстирал штанину в прошлый раз? Пятно так и осталось! Видимо, плохо поспал на жестком матрасе?

– Ты залил соусом так, что их кипятить нужно! Надо было отдать прачке, кипятить, а я где тебе кипячение возьму? Да и времени не было. Как это умудрился так изгадить хорошие штаны?

– А то ты не видел…

– Видел. Я все вижу. А вот ты не видишь, как я стараюсь, как мучаюсь, стирамши твои портки, залитые ушатами красного винного соуса! Матраса мне лишнего пожалел!

– Да будет тебе матрас, достал ты меня! – Илар, скривившись, выпрыгнул из фургона, остановившегося перед воротами. Он отсидел ногу, ее будто жгло от расходящейся по жилам крови, а еще раздражал Даран, ноющий последние два часа. Мальчишке не нравилось все, что он видел, паршивец так и напрашивался на трепку. Потому Илар, пребывая в отвратительном настроении, не сразу заметил толпу народа, стоящего возле входа в трактир. Они что-то обсуждали, на что-то смотрели, и за их спинами не было видно, на что именно.

Вообще-то Илару наплевать, на что они там смотрели, он предпочитал избегать скоплений людей, если это, конечно, были не слушатели в трактирном зале, но тут его будто кольнуло. Музыкант подошел к толпе, осторожно протиснулся, раздвинув зевак, и увидел, на что все смотрели.

На земле лежала молодая женщина в изорванном платье, даже не женщина, а девушка – примерно одних лет с Иларом или чуть младше. Открытые глаза покойницы смотрели в пространство, мимо человека, который стоял перед ней на коленях. Мужчина, чертами лица схожий с девушкой, горестно смотрел ей в лицо и молчал. Потом приподнял голову девушки, погладил волосы и осторожно закрыл ей глаза. Оправил платье на груди, на ногах, прикрыв голые, исцарапанные колени, и, повернувшись к толпе, глухо сказал:

– Кто?! Кто это сделал?!

Люди вокруг молчали, стихли даже перешептывания. Из толпы вышел человек лет пятидесяти, седой, нос его был слегка смещен вправо – возможно, нос ему сломали когда-то в драке. Вышедший встал перед убитым горем мужчиной и, откашлявшись, мрачно сказал:

– Ее нашли вон там, в кустах. Как там оказалась – никто не видел. Никто не знает, кто это сделал. Мне очень жаль, Иргин. Мне очень, очень жаль!

– Тебе жаль?! – яростно выдохнул мужчина, и его щека задергалась, будто изнутри хотел выбраться демон. – А я хочу убивать! Кто это сделал?! Я все равно найду, узнаю, кто это мог сделать, и тогда с живого сдеру кожу, слышишь?

– Слышу, – развел руками седой. – Только я при чем? Клянусь, мне очень, очень жаль. Такая красивая девочка, такая славная… мы ее все любили.

– Заткнись! – прохрипел мужчина. – Вы ее любили! Моя дочка… моя единственная, любимая дочка! А-а-а! – Мужчина страшно завыл, будто из него вытягивали внутренности, потом затих, и лишь плечи вздрагивали в бессильных рыданиях.

Илар повернулся и пошел прочь. Ему стало не по себе, девчонка оказалась похожа на мать Илара – глазами, лицом. Такой, наверное, была Лора в семнадцать лет. Впрочем, ей и сейчас на вид не более двадцати пяти.

Подойдя к фургону, Илар молча залез внутрь и уселся на ящики, раздумывая, что делать. Скорее всего, его выступление здесь не состоится. Сомнения подтвердил Даран, прибежавший от трактира, запыхавшийся и взволнованный:

– Хозяин, облом! Видел, что там было? Видел девчонку? Это дочь хозяина постоялого двора! Сегодня выступления точно не будет! Траур!

– Что там случилось? – хмуро спросил Илар. Он жалел девчонку, ему хотелось, чтобы убийцу нашли и наказали.

– Ее изнасиловали и задушили. Кто – неизвестно. Никто не знает. Трактирщик рвет и мечет, хочет найти убийцу. А эта мразь среди гостей, это точно. Трактирщик обещал двести золотых тому, кто укажет ему на убийцу!

– Теперь жди беды, – мрачно пробурчал Биргаз, подойдя сзади. – Найдут какого-нибудь раба, заставят сказать, что это он убил девчонку, и заберут двести золотых. Двести золотых – большая сумма, за эти деньги можно купить хороший дом в городке. Не большой, но… пригодный для жилья, с участком и колодцем. Или пару хороших лошадей и хороший фургон. Или… много чего, в общем. Для провинции – много. Очень много.

– Как это? – неприятно удивился Илар. – Как это можно заставить человека взять вину на себя? С какой стати он будет на себя наговаривать? Да еще в таком страшном преступлении…

– Молодой ты еще, – грустно усмехнулся возничий, слышавший разговор. – Много чего можно сделать, имея голову и не имея совести. Например, взять в заложники семью человека и заставить его сказать то, что нужно, – иначе все близкие умрут.