Маг-целитель исправляет мир

- Я уже говорил тебе, что не прочувствовав всю боль на себе, ты её не поймёшь. Ну так вот, время пришло. ФАС!!! – прокричал герой, и все четверо в слепой похоти бросились на Леонарда. Он не мог превратить его в женщину полностью, вывернуть наизнанку половую систему сразу была не в силах даже его могучая целительная магия, поэтому член у него остался, на что сошедшим с ума солдатам было абсолютно наплевать, дырка имелась – и то хлеб. В венах изменённого капитана текло немного расслабляющего вещества, но оно ни в коем случае не избавляло от предстоящей боли.

- А-А-А! НЕТ! ПРОСТИ! ПОЖАЛУЙСТА! ПОЖАДИ!!! – надрывал свой женский голос капитан в отчаянных попытках вымолить прощение. Кир действительно страдал от его слов, но слова ранили его не так сильно, как могучие руки его солдат. Руки и не только.

- Вспомни о тех, кто молили о том же, и задумайся, – произнёс герой, пронзая капитана ужасно безразличным взглядом. Анна тоже умоляла о пощаде, но его это не волновало. Десятки других женщин, которых он насиловал, просили его о милости, но он её не проявил. Теперь, когда он оказался в таком же положении, то ожидал милости от своего врага, у которого отнял его самого дорогого человека.

- Тебе что, совсем людей не жалко?! – не унимался Леонард, взывая к оставшемся крохам сочувствия в душе Кира, прежде чем один из солдат не запечатал ему рот. Однако…

- Жалость? У меня её нет. Из-за тебя, – хладно произнёс герой-целитель и уселся под стену. Его это зрелище ничуть не возбуждало, да и участвовать самому не хотелось, однако лишать своего врага жизни прежде, чем он напитается страданиями, Кир не хотел. Четверо мужчин одновременно насиловали это жалкое создание, двое пристроились к анусу, один ко рту, а четвёртый и вовсе использовал для удовлетворения руку своего командующего, в которой вскоре, благодаря силе зелья, не осталось ни одной целой кости. Крики и стенания ещё полдня заливали комнату в заброшенном полусгоревшем доме, но Киргота, уже успевшего вновь выбросить личину слабого юнца, это не пронимало. Дабы не тратить время зря, герой погрузился в свои воспоминания, которые содержали немереное количество знаний и мудрости, для просмотра которых и целой жизни не хватило бы. Поэтому Киргот решил сосредоточиться на том, что ему было интересно: рецептах готовки, инновационных методах ковки и медицины, знания о чудовищах и далёких землях, всё это было в разы более интересным, нежели наблюдать, как четыре огромных одичавших лба насилуют одну почти девочку до смерти. Наконец, спустя полдня подобного безумия, героя от просмотра воспоминаний одного из великих магов, с целью повысить боевую эффективность Фреи, отвлекло осознание, что Леонард не дышит. Одного взгляда нефритового глаза хватило, чтобы понять, он задохнулся. От спермы или от члена – его не волновало, не волновало это и мужчин, продолжавших насиловать труп. Утомившись от всего этого, Киргот, сладко зевнув, решил, что с него довольно.

- Ignis potentis maxima! – выговорил заклинание целитель, и из кончиков его пальцев вырвался могучий огненный поток. Адское пламя от заклинания четвёртого круга магии даже не побеспокоило четырёх безумных тварей. Они ни за что не прекратят своего грязного дела, до тех пор, пока усталость и обезвоживание наконец-то не сделают своё дело. Киргот решил ускорить процесс, позволив тем задохнуться угарным газом, заодно очищая следы произошедших событий. Закончив очищение огнём, герой вышел на улицу, вдыхая свежий воздух полной грудью. На дворе уже стояла глубокая ночь, и ничего больше не оставалось, кроме как взирать на луну и звёзды.

- Анна, я отомстил за тебя. Ты счастлива? Там, на небе? – мечтательно проговорил целитель. Он знал, что она ни за что не захотела бы, чтобы Кир стал мстителем и убийцей. Понимал, что совершил всё это исключительно ради себя и из-за своей личной обиды. Знал, но не хотел это признавать, не сейчас. Ему просто хотелось надеяться, что там, в раю, с Куртом, она радовалась за успехи своего подопечного. Оставалось лишь молиться за её благополучие на том свете. Прямо сейчас оставалось только спасти своих оставшихся односельчан, но делать это надо было выверено и прилюдно, а пока герою только и оставалось, что любоваться на нарастающую луну.

Интерлюдия – Переживания принцессы-стратега