Магадан — с купюрами и без

Что-то не попадается на глаза коллега Эвалд, он работает генератором идей для государственных мужей, нашему Цветкову одно время подкидывал креатива. Так вот он сказал, что все Академгородки в нашей стране выросли из ссыльных мест, возможно, и Магадан переродится в учебный центр экстремального проживания. Прошедшие магаданскую школу проживания на материке добиваются многого. И трудно с этим не согласиться. Вот бы только избавиться на уровне биополей от лагерного прошлого, от пережитков — как социализма, так и капитализма.

Сколько же потребуется поколений, чтобы добрыми делами и помыслами очистить ауру города, дабы жилось в гармонии — с Природой, со Временем, друг с другом…

* * *

1 сентября 2011 года был в городе особый праздник — освящен новый Храм, на берегу речки Магаданки. Без рубля миллиард рублей потрачен на его строительство. Много о нем говорили и писали, будут еще говорить. Да что там — лучше самим сходить, поставить свечу, тихо помолчать и подумать о прошлом и будущем.

Стокгольмский синдром

Продается недорого стенка многоместная, бывшая в употреблении, производства НКВД.

Настенное объявление

Тщедушный молодой человек в косичках, небрежно заплетенных. Так и вертится на языке поговорка: «У бабы волос длинный, а ум короткий». В волосах чего только не нацеплялось — пух, перья, перхоть! Катышки — наверное, от летучих мышей.

Две такие же, одна в одну, девицы. И волосы, словно молью побитые, и кожа лица — недошлифованная.

— Вы шведская семья? — осеняет меня.

— Да, — парня не удивляет моя проницательность.

— Что же, и знаете русский язык?

Кажется, я вхожу во вкус общения. Приятно произносить слова родной речи в международной аудитории, артикулировать их на манер логопеда. Как сто грамм выпить.

— Мы учили французский…

— Стало быть, стоит выучить язык Виктора Гюго и начнешь понимать язык Пушкина? Здорово. Я недавно в Интернете читал что-то похожее: мол, кто учит русский письменный, легче осваивает иврит и европейскую мову.

Ба! — да ведь текущий год объявлен Годом русского языка. Вся страна участвует в важной кампании, особенно строители: им привычно выражаться на этажах, вплоть до третьего, и крыть крышу. Родное слово — надежная опора и в мороз, и в дождь. Правда, из-за потепления климата снег тает в неурочный час, и влага коварно просачивается в квартиры. И тогда жильцы, устав подставлять под капели тазы и ведра, трехэтажно кроят строителей, продвигая русский устный по параллелям и меридианам.

Но лучшими строителями все еще считаются турки и югославы. Одна турецкая бригада, возвращаясь с Чукотки от Абрамовича, успела из-за задержки рейса в Магадане отремонтировать местный детский противотуберкулезный санаторий под песни Таркана: «А я мама ща ка дам». Для родителей малюток это было настоящим культуршоком.

Жизнь научила, многие магаданцы стали вылитые турки евроремонта. Я глазам своим не верил, как они ладили первый этаж управления культуры, где мы снимаем офис. Все по линеечке, а швы зализывают — как теленок корову-мамку.

Кстати, в Финляндии есть город Турку. Недаром финны хорошие строители. Ну и шведы, надо полагать, не хуже. Есть же понятие «шведская стенка», правда это не совсем по теме. Финский домик. Танец с финскими ножами из Скандинавской саги.

Ну, понесло, понесло меня, понесло. Того и гляди, сорвет резьбу. Собеседник, не дай погибнуть!

— У меня папа на фронте воевал, — с грустью произносит интурист, на лету сбивая мою мысль. — Погиб.

— Примите мои соболезнования. А с кем воевали-то — с русскими, что ли? Неужто при Петре Первом? Вы меня не разыгрываете? — сказал и прикусил язык. Обратился к интернету, узнал, что со шведами раз пять мы воевали. Или шесть. Потом они переключились шведский социализм строить, а у нас не заладилось ни с социализмом, ни с капитализмом.

А швед, похоже, тоже смущается, железными зубами лязгает — вылитый монстр Мэнсон. У женщин шрамы на лице сквозь пудру проступили. Возможно, от пирсинга. Или от любовной страсти. Они и без шрамов-то не королевы красоты, а тут какой-то доморощенный фильм ужасов. Может, не от пирсинга, все-таки три века прошло. Возможно, моды такой не было. Это чукчи татуировку делали на лице. Бедняжки. Сюда бы этнографа из музея, он бы разобрался, какого, паря рода, какого парохода. А еще, хоть стой, хоть падай, откуда-то из-за границы, из Амстердама, скорее всего, прикатила прилипчивая мода оставлять на теле шрамы, скальпелем вырезают буквы, и так заживает: «Не забуду мать родную», «Вася плюс Катя…» ну и так далее. С прежних времен пошло: когда-то пленным комиссарам звезды на спине вырезали. Ничто не ново под луной.