Магацитлы

– Приятель одолжил на время. Он главный конструктор тульского КБ «Арсенал», Дима Калашников. Ты должен его знать.

– Слышал, но лично незнаком. Разве «Арсенал» производит экстремальные машины?

– Тульские пряники он производит… крупного калибра. Нет, конечно, контора Калашникова разрабатывает оружие от «универсалов» до аннигиляторов и «глюков». Но знает многих транспортников, в частности, директора Сибмаша, который делает «големы» и «орехи».

– Хорошие у тебя приятели.

– Не жалуюсь. Ты готов?

– Как пионер, только памперс завязать осталось. Универ настроен, можем стартовать.

– Тогда собираемся и уходим.

– Давай присядем на дорожку.

– Это еще зачем?

– Примета такая есть, чтобы дорога сладилась.

Жданов пожал плечами, сел на выскочившее из пола кресло. Рядом присел на краешек второго Белый. Тут же встал.

– Можем отправляться.

Павел открыл дипломат, нажал несколько светящихся окошек на крохотной панели, отступил.

Дипломат через секунду вздулся, словно воздушный шарик, выбросил во все стороны прозрачно-клейкие на вид нити и превратился в самую настоящую беседку с куполовидной крышей.

– Залезли.

Друзья вошли в подрагивающую беседку, присели на прозрачные скамеечки, внутри которых проскакивали синие искры. С тихим стеклянным звоном стены и потолок беседки осели на тела людей, покрывая их уники сверкающей паутинкой. Через несколько мгновений полевой транспортно-защитный комплекс «голем-М» закончил подстройку всех своих систем под физические параметры и мыслесферы объектов защиты и перестал быть видимым. Лишь на груди у каждого осталась многолучевая звезда монитора управления. Остальное «тело» «голема» представляло собой полевую структуру, мгновенно реагирующую на изменение обстановки и охранявшую хрупкий груз от большинства известных людям опасностей.

Белый первым полез в чрево универа, горбатый от сидящего на спине «паука» грузовой укладки.

Жданов, такой же горбатый, последовал за ним.

– Нас все равно засекут.

– Засекут, – согласился Белый, – но не смогут определить точные координаты универа.

– Если определят, придется объясняться с господином Сарафьяном.

– Крику будет много.

Речь шла о начальнике отдела надзора СЭКОНа.

– Черт с ним, переживем. В крайнем случае подадим в отставку. Жизнь детей важнее сентенций господина Сарафьяна.

– Кстати, он дружен с Аникиным.

– С начальником охраны Ствола?

– Угу.

– Это скверно. Надеюсь, мы успеем найти детей и вытащить их из этого дерьма.

– Я тоже надеюсь. Включаемся.

В коконе универа стало темно. Тела людей сжала чудовищная сила, превращая их в «суперструны» информации. Сознание путешественников помутилось, но тут же прояснилось вновь.

– Слушаю вас, – раздался внутри головы Жданова мягкий бархатистый голос. – Дежурный императив эн-перегиба системы Сол-3.

Это был мыслеголос инка трансгресса.

– Нас интересует сто седьмой относительный перегиб, – сказал Белый. – Даю точные координаты.

Он включил запись.

– Вас понял, – после паузы сообщил дежурный инк. – Соединяю.

На головы людей упала темнота.

Затем зрение восстановилось.

В глаза брызнул прозрачно-серебристый свет.

– Прибыли, – буркнул Белый, разглядывая повисший под ногами пятнистый, в оспинах метеоритных кратеров, шар Луны.

Через полчаса они, никем не видимые, опустились сквозь атмосферу Земли к Петрограду, на Ждановскую набережную Невы, недалеко от дома номер одиннадцать, где располагалась мастерская инженера Мстислава Сергеевича Лося.

ПОЧЕМУ ВЫ ТАКИЕ РАЗНЫЕ?

Коридор вился спиралью вокруг центральной осевой трубы Посоха. Бежать по гладкому полу почти без следов пыли и мусора было легко. Но Высокий мог увидеть их через систему внутренних зеркал-экранов, и, подумав об этом, Лось свернул в первую же попавшуюся открытую дверь. Точнее, это было ответвление коридора типа трубы овального сечения.

По стенам этого коридора бегали световые зигзаги, похолодало, в воздухе запахло озоном.

Аэлита споткнулась, тихо вскрикнула.

Лось подхватил ее за талию, жалея, что нет фонаря.

– Осторожнее, милая.

– Живот…

– Что?

– Я жду маленького Сына Неба…

Он в изумлении заглянул в блеснувшие глаза любимой.

– Ты… беременна?!

Последнее слово он произнес по-русски, но Аэлита поняла:

– Да, я жду ребенка… твоего ребенка, Сын Неба… Отец сначала хотел принести меня в жертву, прилюдно, перед всем народом… но когда узнал о ребенке, стал охранять и заботиться…

– Странно. А мне он сказал, что ты умерла.

Аэлита покачала головой.

– Он понимал, что будущее Марса зависит только от Магацитлов, Сынов Неба, марсиане одряхлели и нужна свежая кровь…

– Может, и так. Только почему-то при этом решил не пускать на Марс корабли Сынов Неба, приказал их сбивать.

– Это не он, его враг Хусан, выскочка из нижнего сброда, стремящийся стать императором Марса.

– Иха мне рассказала про него.

Аэлита, сжавшаяся в объятиях Лося, подняла голову.

– Ты виделся с ней?

– Она живет в убежище возле Священного Порога, подсказала, где тебя искать. Я разговаривал с ней. – Я послала ее ждать тебя… и ты пришел! Спасибо ей!

– Да, она девушка храбрая и верная, только больно пугливая. Чуть что – в слезы.