Магазин с дверью в другой мир

Мне и раньше приходилось бывать в квартире у Василия Петровича, и я всегда любила там находиться. Его квартира располагалась в престижной высотке, да ещё и под самой крышей. Вид на город из неё открывался умопомрачительный. Впрочем, после того, как я открыла окна в другие миры, моё мнение чуть изменилось.

На ремонт оборотень не скупился, так что внутренняя отделка тоже была на уровне. У Василия Петровича имелась гостевая комната, куда он меня и определил. Жаловаться было не на что – холодильник был забит деликатесами, на кровати свободно могло разместиться человек пять, ноги утопали в чудесном пушистом ковре, а в огромной ванной комнате хотелось зазимовать, но…

Но какой бы красивой ни была квартира и каким бы безупречным ни был ремонт, мне здорово не хотелось оставаться там одной!

К тому же моя собственная квартира, созданная берегиней, нравилась мне куда больше.

Но через это следовало пройти.

– Я сейчас уйду и не появлюсь до самого утра и утром, возможно, тоже. Мне лучше не звони, так как я затаюсь так, чтобы наш враг как можно дольше меня не засёк. Возможно, он как раз под утро и появится, специально выждав, чтобы убедиться, что тебя действительно никто не охраняет. Но ничего не бойся, в квартиру никто не проберётся. Никуда не уходи, пока я не приду и не скажу, что можно.

После этого он велел мне располагаться, как у себя дома, и… ушёл.

Квартира сразу показалась мне пустой, гулкой и жуткой.

Правда, погрузиться в это неприятное состояние полностью я не успела.

Стало чуть темнее и что-то тут же изменилось. Мне показалось, что воздух, уплотнившись, еле заметно гладит меня по коже.

Теперь квартира отнюдь не казалась мне пустой. Наоборот, появилось яркое до невозможности ощущение, что я здесь не одна.

При этом, что бы это ни было, казалось, что оно везде, наполняет буквально каждый сантиметр пространства. Я чувствовала взгляд, острый, пробирающий до мурашек. Он не пугал, но тревожил, вызывая какой-то смутный и будто бы знакомый отклик внутри.

Я переоделась в мягкий спортивный костюм, поужинала, хотя аппетита не было, и приняла душ, надеясь, что привычные домашние дела помогут мне успокоиться.

Это не помогло. Ощущение, что кто-то наблюдает за каждым моим шагом, жестом, движением и даже пристально следит за мимикой, будто исследуя, изучая меня и все мои реакции, никуда не исчезало.

Время от времени мне вновь чудились невесомые касания воздуха, от которых по телу проходила волна мурашек, откликаясь откуда-то изнутри эхом нездорового противоестественного возбуждения. Да что со мной творится?

Вязкая, томная атмосфера квартиры заставляла всё глубже погружаться в это странное состояние, тонуть в нём, без возможности (и без желания?) выбраться. Ощущение времени терялось напрочь.

Попытавшись разорвать, разбить это наваждение, я вскочила и подошла к панорамному окну в своей комнате.

Не помогло.

Что-то надвигалось.

– Ты здесь? – спросила я и не узнала своего голоса. – Появись! Сейчас! Прошу тебя… Знаю, ты здесь и ты не угрожаешь мне…

Повинуясь какому-то неосмысленному внутреннему импульсу, я резко обернулась.

Он стоял прямо за спиной.

Я определённо знала его. Но откуда – вспомнить не получалось. Обращаясь к воспоминаниям, я будто ударялась в стену, воздвигнутую невесть кем и невесть когда.

На мгновение мне стало трудно дышать. Капля пота скатилась по виску.

Испуг был совсем коротким, ведь одновременно с ним внутри зарождалось что-то ещё. Что-то, гораздо более сильное.

Будто бы маленькие кусачие искорки закопошились внизу живота, заставляя вздрагивать и тут же снова замирать от… предвкушения?

Синие глаза смотрели прямо в душу. Они будто видели каждую мысль, они пронизывали меня насквозь…

Даже если бы он хотел меня убить, в этот момент и смерть от его рук казалась чем-то невероятно интимным и почти желаемым.

Угол совершенного рта искривился в ужасной дьявольской усмешке, а потом он наклонился и… нет, это нельзя было назвать поцелуем. Он словно ставил клеймо, одновременно выпивая из меня душу. Губы жгло, как жгло и всё тело, но эту муку я бы не прекратила ни за что на свете.

Почувствовав его руки на обнажённой коже, я едва не завопила от острого болезненного наслаждения. Эта пытка была так же сладка, как и ужасна…

Огненный жгут внутри сворачивался всё туже, сдавливал горло, стягивался узлом внизу живота, распространял по всему телу огненные всполохи, от которых кровь, казалось, вскипала… Сладкие до боли судороги снова и снова прошивали тело.

Одежда начала плавиться прямо на мне.

Платье тлело, превращаясь в пепел и осыпаясь к ногам. Потом та же участь настигла и бельё. Я стояла перед ним обнажённая.

Он отступил на шаг.

Я рванулась следом, но он мотнул головой, с жестковатым удовольствием заставляя меня сгорать от жуткой смеси желания и стыда под его пристальным, физически ощутимым взглядом.

Я почти ненавидела его за это и одновременно отмечала, что никогда в жизни не чувствовала себя настолько яркой, чувственной, живой и возбуждённой. Будто кто-то разом снёс все границы и освободил пылающий во мне живой огонь.