Магазин шаговой недоступности

Покупатели ошибочно считают, что продавцы из-за своей кассы за ними не наблюдают. Поэтому многие позволяют себе даже красть товары, намеренно или случайно. Обычно воры чувствуют себя спокойнее всего, когда за кассой такие тучные медлительные женщины, как Сонсук. Однако благодаря своему многолетнему опыту та очень хорошо замечала нечистых на руку людей. Так, сегодня она поймала юношу с себя ростом, который прихватил два треугольных кимпапа. Во время каникул в магазин часто заглядывали ученики старшей и средней школы, но он совсем не походил на школьника. Хотя на вид мальчику было лет пятнадцать, смуглое лицо и потрепанная одежда выдавали в нем одного из неблагополучных подростков, которые болтаются без дела возле рынка электроники на улице Вонхё-ро.

Мальчишка бродил между стеллажами и исподтишка поглядывал на Сонсук, а когда она притворилась, что не смотрит, положил в карман два треугольных кимпапа. Затем еще немного погулял по магазину и подошел к кассе. За это время в голове женщины пронеслись тысячи мыслей о том, как поступить с ним. Поначалу она сомневалась, стоит ли начинать ссору, но больше всего в жизни госпожа О не любила, когда ее не воспринимали всерьез.

– У вас нет ччамона?

– Что это? Такого нет, – равнодушно отозвалась Сонсук, а затем встала и успела схватить мальчика за руку.

Он удивленно оглянулся на нее, будто ему отвесили подзатыльник, и попытался освободиться.

– Вытаскивай… что украл, – пристально посмотрела ему в глаза Сонсук.

Мальчик замер, не зная, что делать.

– Да ты знаешь, кто я?! Быстро показывай!

– Черт, – выругался мальчик и свободной рукой полез в карман.

На мгновение она испугалась, что у ребенка может быть нож, однако постаралась успокоиться и еще крепче сжала его руку. Мальчик достал треугольный кимпап и положил на прилавок. Только один.

– Остальное тоже! Пока я не отвела тебя в полицию. Сейчас же! – приказала Сонсук тем же низким, серьезным тоном, каким разговаривала со своей собакой Ками.

Мальчик потянулся за вторым кимпапом и внезапно кинул его продавщице в лицо. Удар пришелся прямо между бровями. В глазах потемнело, и она отпустила руку мальчика.

Выкрикнув пару едких слов и оставив позади Сонсук, лицо которой горело от боли, он ринулся к двери, как вдруг ее загородило чье-то внушительное тело. Токко!

– Эй, Ччамон.

Токко зашел внутрь и улыбнулся воришке. Тот испугался и попятился, мужчина же невозмутимо обхватил его, будто какую-то вещь, и потащил к Сонсук. Мальчишка ничего не мог поделать. Женщина тем временем пришла в себя и вернулась к кассе.

– Он з-забыл оплатить.

– Забыл?! Его надо отвести в полицию. Сейчас же! – закричала Сонсук нарочито громко, обращаясь к подростку, который стоял опустив голову.

Токко лишь покачал головой, крепко прижимая его к себе.

– Что? Ты его знаешь? – обеспокоенно спросила она.

– Его зовут Ччамон… Потому что он каждый день ищет ччамон, который нигде не п-продают. В мою смену обычно п-приходил. А сегодня припозднился… Ччамон, у тебя сломались ч-часы в животе? Или ты п-проспал?

Токко говорил с мальчиком как с давним другом. Ччамон же молчал, поджав губы, и делал вид, что не слышал вопроса.

«Что происходит? Может, этот мальчишка ворует треугольный кимпап каждую ночь в смену Токко? Нет, в кассе ведь все верно. Или этот медведь заботится о нем?» – размышляла госпожа О.

Мгновенно забыв, что Токко ей помог, Сонсук вспылила:

– Он раньше воровал? Признавайся!

– Нет.

– Как это «нет»? Он не только взял кимпап и не заплатил, но еще и кинул мне его в лицо!

В это же мгновение Токко развернул мальчика лицом к себе. Затем перевел взгляд на кимпап, который валялся возле Сонсук, и поднял его.

– Ты… украл?

– Да, но…

– Так н-нельзя делать.

– Ясно.

Слушая их невозмутимый разговор, Сонсук начинала злиться еще сильнее. Пострадавшая тут, вообще-то, она!

Вдруг Токко повернулся к возмущенной женщине и протянул ей кимпап:

– Нужно пробить.

Сонсук фыркнула, однако Токко был непреклонен, и она принялась нервно сканировать штрих-коды. А он вытащил из кармана скомканную купюру в тысячу вон и протянул ей. Сонсук брезгливо взяла ее и сунула в кассу. Один кимпап все еще лежал перед ней.

– Забирай.

– Это в-ведь еще не все. Бросайте. – И Токко подбородком указал на мальчика.

«Он что, хочет, чтобы я поступила так же, как этот мальчишка?» – ошеломленно подумала Сонсук.

Похоже, Токко говорил серьезно. Мальчик стоял и с тревогой ожидал своей участи, словно заключенный – смертной казни.

– Давайте, – подбадривал ее Токко.

– Убери! – отрезала она. – Что я буду, как этот мальчишка, кидаться едой? Забирайте и делайте с ним что хотите! – закричала Сонсук.

К ее изумлению, Токко улыбнулся и повернул мальчика лицом к женщине.

– Она готова п-простить тебя. Хоть и п-поздно, попроси прощения.

Мальчик склонил голову еще ниже, показав макушку, затем поднял ее и еле слышно произнес:

– Извините.

Сонсук лишь махнула рукой, не желая его больше видеть. Токко вышел из магазина, по-отечески обняв мальчика за плечо. Они сели за столиком на веранде и с улыбками на лицах принялись разворачивать еду.