Магеллан. Часть II. Егерь

Я только сейчас обратил внимание, что Герман находился точно в таком же одеянии, как и я, только брить его не стали. Герман, словно прочитав мои мысли, приподнял свою белую одежду чуть выше пояса, и я увидел на его спине большую пропитанную кровью повязку.

– Да, парень, чирканули знатно, – словно похвастался он. – А ну-ка, скажи, как тебя зовут? Покажи этим невеждам, кто у нас тут сам, без посторонней помощи, говорить научился?

Я не сразу понял, что именно от меня хочет егерь, но тот показал жестом, что нужно говорить, и вновь спросил:

– Ну, давай, как зовут тебя?

Я обрадовался тому, что в их присутствии можно говорить, и как на духу выпалил уже натренированное:

– Кооонь!

Повисла тишина, а затем однорукий егерь прокомментировал:

– Ну, не лошадь же… Конь – уже неплохо.

Все весело засмеялись. Герман потрепал меня по голове и сказал всем:

– Ну да, разговаривать он еще не способен. Словарный запас хромает. Но он однозначно понимает обращенную к нему речь. А при случае, думаю, и повторить сможет. Мы с ним живы только благодаря тому, что он услышал в Пустоши ржание коня и выкрикнул это слово несколько раз. А это доказывает, что при определенных условиях корелл обучаем. А значит…

– Да ничего это не значит, Герман, – печально выдохнула Мария. – Сотрапезники и без нас это знают. Стали бы они тогда тотальный запрет на изучение речи вводить для кореллов.

– Тут главное – прецедент, – возразил Егор. – Покажем парня сочувствующим, получим отклик, а там, глядишь, и с мертвой точки дело сдвинется.

– Сочувствующих сотрапезников меньшинство, – возразила Мария.

– Но это не значит, – ответил ей Герман, – что это меньшинство не мечтает прибрать власть к своим рукам.

– Они не многим лучше остальных, – фыркнула девушка.

– Да, рабов они тоже держат, – согласился Герман. – Но, во всяком случае, они их не едят.

– Ну, или говорят, что не едят.

– В любом случае у нас сейчас есть более насущные проблемы, – отрезала Мария.

– Согласен, – встал со своего места Егор. – У нас опять топливный кризис назревает. Мы на этой неделе сожгли полбака. Хорошо хоть твой коммуникатор вышел на связь, а то мы и не знали бы, куда лететь за тобой.

Герман потупил взгляд:

– Согласен, моя вина, – виновато ответил он. – Заигрался я в егеря, прозевал точку невозврата. Просто на пассажира не рассчитывал. Так бы дотянул до базы.

– Ладно, – примирительно сказала Мария. – Что ни делается, как говорится… Ты, главное, не заигрывайся больше.

Мария наклонилась ко мне и потрепала по щеке:

– Ну что, полетели домой? Пошли, что покажу, Конь!

Девушка весело взяла меня за руку и потянула куда-то в стену. Как только мы подошли, в стене образовался проход. Сам по себе. Я был просто поражен. Мария тем временем уже прошла внутрь другого помещения и приглашала меня пройти за ней. Я осторожно переступил порог и оказался в небольшом помещении с двумя внушительными табуретами и множеством огоньков. Стен в этом помещении не было совсем. Вместо них – огромный стеклянный купол, несколько вытянутый вперед. Я медленно приблизился к стеклу и ахнул. Оказалось, что егерский сруб парил высоко над деревьями.

Мария заняла левый табурет и жестом показала забираться на соседний. Я послушно залез и уставился на неё.

– Это «Ермак», – обвела она руками пространство вокруг себя. – Наш орбитальный челнок. Пока сильно не запоминай, потом все само собой запомнится. «Ермак» умеет летать, как большая птица.

Я тотчас вспомнил огромную хищную птицу, чуть не сожравшую нас с Германом перед тем, как мы оказались здесь. Получается, мы уже внутри этой огромной птицы? Значит, птица не живая!

– Я пилот «Ермака», – положила себе руку на грудь девушка. – Меня зовут Мария. С Германом ты знаком уже, – к нам подошли Герман и однорукий егерь, – а это наш начальник службы безопасности – майор Ковалев.

Странно, я думал, однорукого зовут Егор. Не может же быть у одного человека два имени? Или у егерей может?

Мария тем временем продолжила:

– Нажми вот эту кнопку.

Девушка очень медленно провела пальцем по боковой стенке табурета, и ее мягко притянуло к креслу. Я проделал то же самое и почувствовал, как невидимая сила мягко, но довольно настойчиво прижимает к табурету и меня.

– Не бойся, – похлопал меня по плечу Герман, – так должно быть.

– А теперь мы полетим вперед! – весело сообщила Мария и начала совершать какие-то манипуляции со светящимися точками перед собой. Грозная птица начала вибрировать, затем раздался протяжный свист, и вся егерская изба пришла в движение. Меня вжало в табурет с такой силой, что трудно было пошевелиться. Лес прямо передо мной замельтешил так быстро, что я не успевал следить за сменой картинки.