Магелланы с берегов Неженки

Но Павлик не стал слушать, что бы сделал с браконьером Сашка, будь у него ружье. Он сильно оттолкнулся палками и мигом спустился с холма.

Вот он поравнялся с неизвестным человеком и резко затормозил, подняв целое облако снежной пыли.

И тут Сашка увидел, как неизвестный шагнул навстречу Павлику, сдернул рукавицу и резко выбросил вперед свою руку. Сашка хотел было крикнуть, но ужас сдавил ему горло.

2

Не крик, а какое-то жалобное мычание, похожее на стон, вырвалось из Сашкиной груди. По ногам и по спине пробежал противный холодок, лыжные палки выскользнули из рук и утонули в снегу. Сашке показалось, что браконьер замахнулся на Павлика ножом.

Но в следующий миг Сашка вытаращил глаза от удивления. Павлик снял рукавицу и поздоровался с неизвестным человеком за руку.

— Эй, Сашка! — закричал он. — Давай сюда, это Василь Егорыч!

— Ура! — закричал Сашка, вдруг обретя дар речи, и, разом подхватив обе палки, скатился туда, где стояли лесник и Павлик.

— Здравствуйте, Василий Егорович! — и Сашка, снимая рукавицу, как взрослый, протянул леснику руку. — Ох и страху же я натерпелся. Думал, все, крышка моему братику. Я решил, что вы… то есть браконьер… с ножом на Пашку…

После тех страхов, которые только что пережил Сашка, он даже с какой-то лихой радостью второй раз в это утро признался, что струсил и довольно изрядно.

Лесник и Павлик рассмеялись.

— Неужто у меня такой разбойный вид? — улыбаясь спросил Василий Егорович.

— Да нет, — засмеялся Сашка. — Это я с перепугу подумал…

— Нам с горы-то не видно, кто тут, — пришел на выручку брату Павлик. — Вы спиной стояли. А когда из ружья в лесу кто-то бабахнул, мы решили — браконьер. И погнались.

— Да это я стрелял! Каких-нибудь полчаса назад. Рябца высмотрел. Думаю, пусть старухе на варево будет, чтоб не зря ружье носить по лесу.

— А можно посмотреть? — вырвалось у Сашки.

Лесник прислонил к сосенке ружье, сбросил рюкзак и, развязав его, достал серую с небольшими оранжевыми бровями птицу.

— Вот бы нам!.. — в один голос воскликнули братья и, глянув друг на друга, потупились.

— Вы что, ребятки? — удивленно спросил Егорыч.

Мальчики смущенно заулыбались.

— А-а… понимаю, — подмигнул лесник. — Не иначе как вам из моей берданки пальнуть хочется. Это можно, только когда к Ташканам подойдем. Не люблю я, ребята, без нужды в лесу палить. Да и лес лишнего шума не любит. Я вам по себе скажу: коль идешь лесом тихонько — и зверя увидишь и птицу. Они тебе все свои занятия, покажут. А с шумом да грохотом ничего дельного не приметишь. Так уж потерпите, ребятки, у околицы дам я вам по разочку к ружью приложиться. Там все одно шум да гам: машины да трактора тарахтят.

Братья снова переглянулись, словно спрашивая друг друга: радоваться ли им неожиданному предложению Егорыча или печалиться, что он их не так понял.

Павлик, глубоко вздохнув, протянул леснику рябчика. Но тут Сашка вдруг выпалил:

— Василий Егорыч, отдайте нам рябчика! Мы из него для школьного музея чучело сделаем… Нам бы только шкурку, а мясо мы вам принесем.

Павлик, слушая, как Сашка попрошайничает, готов был со стыда сквозь землю провалиться.

— Не слушайте вы его, Василий Егорович! — замахал руками Павлик.

— Отчего же нет? — удивленно переспросил лесник, и к великой Сашкиной радости сам же предложил: — Раз для такого доброго дела, отчего же… Берите рябца. Все едино с одного похлебки богатой не получится.

Сашка хотел было броситься к леснику за подарком, пока тот не передумал, но Павлик оттер его плечом подальше и незаметно для Василия Егоровича двинул брата кулаком в живот.

— А может, вам настоящее чучело справить? — продолжал лесник. — И верно. Чем птаху на перо обдирать да в подушку совать, пусть она честному народу послужит. Считайте, что уговор был. Через недельку вы этого рябца получите в лучшем виде. И не думайте, что у меня это не выйдет. В областном-то музее краеведческом глухарики да тетеря моей работы. Так что ждите, через недельку приду к вам в школу с подарком. Давно я у вас не бывал. А теперь, кстати, и дело есть важное. Вот и зайду.

— Какое дело, Василий Егорович? — спросил Павлик.

— Дело-то? Не простое, а государственное. Мне со всей школой разговор вести надо.

Лесник хитро прищурился и, наклонившись к самому уху Павлика, добавил:

— Хочу у вас лесу попросить… для внуков!

Братья недоуменно переглянулись, но расспрашивать не стали. «Уж раз Василий Егорович заговорил какими-то загадками, значит, допытываться неудобно», — рассудили они.

Лесник аккуратно подвернул головку птицы под крыло и спрятал рябчика в рюкзак.

И тут ребята заметили в рюкзаке у Василия Егоровича несколько сосновых веточек с заплесневелыми хвоинками.

— Зачем вы веток нарезали? — поинтересовался Павлик.