Магфиг

Я пожал плечами, действительно не объяснять же тут при всех о моем иммунитете. А тем временем, усач замахал уже обеими руками и соткав перед собой светящийся квадрат размером где-то метр на метр. Причем внутри него было что-то написано непонятными закорючками, наверное, не очень цензурное, потому как перевода не последовало. Этот шедевр треском и шипением полетел в меня, но я, подождав пока он распадется на радужные лоскутья, которые тут же растают воздухе, коротко поклонился и, бросив взгляд на разинувших рты учеников, гордо воздев нос в потолок, вышел из класса.

— Ты заперся на урок к Герберту? — гном посмотрел на меня взглядом, которым обычно смотрят на последних придурков.

— К Герберту? — я пожал плечами. — Откуда я знаю, как его зовут. Меня еще ни кому не представили. Но дядька колоритный, такой седовласый с большими усами.

— Точно, он, — вздохнул гном.

— А что такое? — удивился я. — Что я не так сделал? Заглянул на пару минут, сделал объявление и удалился. У нас это не запрещено. А тут разве не так?

— Да в принципе ничего такого, — махнул рукой гном. — Просто Герберт этого не любит, а еще он очень вспыльчив. Магию против тебя применял?

— Ага, — кивнул я. — Два раза.

— Целых два, — гном совсем спал с лица. — Слушь Ярослав, пойду-ка я к себе, а то мне там новую партию барахла привезли, надо рассортировать.

Я с подозрением уставился на Дорофеича. Возникло такое подленькое чувство, как будто гном попросту линял куда подальше. Не, так просто от меня не уйдешь.

— Дорофеич, — я решительно преградил ему дорогу. — А ну выкладывай, что это за усач такой, что ты сразу ноги делаешь.

— Ноги делаю? — гном непонимающе посмотрел на свои ноги, потом на меня.

— Ну, линяешь, драпаешь, предпринимаешь стратегическое отступление.

— Я не отступаю…

— Дорофеич…

Гном снова вздохнул и вновь уселся на стул.

— Генрих — паладин. Точнее бывший паладин, — принялся объяснять наш завхоз. — Он специалист в защитной магии, причем очень хороший, но…

— Но?

— Но очень вспыльчивый, — усмехнулся гном. — А ты его так при учениках….

— Опустил, — вздохнул теперь я.

— Куда, — не понял гном. — Ты что его еще куда-то засунул?

— Да нет, — я махнул рукой. — Выражение такое, в смысле подорвал авторитет перед учениками. Но ведь не нарочно, он сам начал в меня этими заклинаниями пулять.

— Не сомневаюсь, — кивнул Дорофеич. — Помнится я ему один раз учебный материал выдал несколько бракованный…

— И что?

— Ничего, — нахмурился гном, почесывая под глазом. — Гад он, хоть и паладин.

— Понятно, ладно вечером схожу, извинюсь, где он живет?

— Почти рядом с тобой, надо просто пройти мимо твоего дома дальше по дороге, следующий дом его будет.

— Вот вместе вечерком и сходим.

— Вместе, — гном замотал головой. — Нет Ярослав, уволь.

— Ну, как хошь, — пожал я плечами. — Думал, сходим, а потом ко мне завалимся, там Глафира вечером гуся запекать собралась, с какими-то гурдешами, говорит объеденье.

— С гурдешами, — гном на мгновение задумался, а потом махнул рукой. — А ладно, сходим.

Я усмехнулся. Поймать Дорофеича на Глафирину стряпню, это проще чем нос почесать, а если учитывать вообще отношение гнома к этой импозантной даме…. Хе, хе. Веревки можно вить, если знать как, так что завхоз был у меня на крепком крючке. Правда, злоупотреблять я энтим фактом не собирался, но так на всякий случай.

— Кстати, а где Батон?

— Батон, — гном почесал макушку. — Где-то тут лазил, я тут с утра порядок немного наводил, а этот гад все сметану клянчил, потом куда-то смотался.

Я мысленно чертыхнулся, от этого пушистого гада можно было ожидать чего угодно, хотя надо признать, что приказы он выполнял, правда, делал это с таким видом, хоть сразу выноси.

Ах, да я же забыл рассказать про Батона. Батон— это тот самый дух, которого Эльфира превратила в кота. А почему Батон. Ну, просто вчера днем, когда мы наводили порядок после той бурной ночки, эта пушистая сволочь, стащила у гнома крынку со сметаной и булку длинного хлеба, типа наших батонов. Мы сели передохнуть, гном хватился своего обеда, а этот паразит забрался на один из шкафов и жует себе батон, помакивая его в сметанку, только уши шевелятся. Гном долго ругался, грозя повесить кота за его любимое место, которое он любит приводить в порядок, когда делать нечего, но тот видно прекрасно знал пословицу про Ваську, который кушает да ест, и поэтому молча поглощал сворованную еду.

— Не знал, что местные коты любят, есть батоны со сметаной, — заметил я, делясь с гномом своим хавчиком, что собрала мне Глафира.

— Какие коты, — буркнул Дорофеич. — Это не кот, это…

Он замолчал, только бросил грозный взгляд в сторону невозмутимо жующего кота и принялся сам хрустеть печеньем.

— Кстати, а как хоть его звать? — спросил я у гнома, неожиданно вспомнив, про сей упущенный из виду факт.

— Откуда я знаю, — фыркнул тот. — Пойди да спроси.

И, правда. Я поднялся и, подойдя к шкафу, посмотрел на кота.

— Слышь лохматый, а звать-то тебя как?

Кот покосился на меня и только фыркнул.

— Может, наглеть не будем? — поинтересовался я. — Ты тут мне вроде как в хранители определен, звать ведь тебя надо как-нибудь.