Маги

– Мы все время шли вместе с вами, – начала Ингрид. – Перед самым домом мой единорог свернул на тропу, ведущую в лес. Я пошла за ним и не заметила, как оказалась в незнакомом месте. Там было очень красиво. По особенному светло… Я вдруг почувствовала себя еще не родившимся ребенком. Единорог шел впереди меня, и я никак не могла его догнать. А потом я потеряла его из виду.

При этих словах глаза Тэгана потемнели. Именно так начинались рассказы о пропавших в Лесу: кто-то что-то терял, начинал искать, а потом и вовсе забывал о цели своих поисков. Ричард же неосознанно сжал эфес своего меча. Королевские особы в Долине носили холодное оружие как дань далеким предкам.

Но Ингрид не заметила ничего этого. Она была полностью поглощена воспоминаниями. Рассказывая о своем пребывании в Лесу, она улыбалась. И улыбку эту можно было назвать именно безмятежной.

– Я потеряла единорога из виду, а потом и вовсе забыла о нем, – ошеломленно произнесла она, не понимая, как такое могло произойти. – А потом я вдруг вспомнила об обеде, о доме и тут же оказалась в саду. Мой единорог был уже там. Ничего не понимаю. – Ингрид пожала плечами. Лицо ее выражало полное удивление, будто бы она только сейчас сама от себя узнала о случившемся и едва верила услышанному.

– Ты была в Безмятежном Лесу, – медленно произнес Филипп Фаридэ. Его сухие морщинистые руки едва выглядывали из широких синих рукавов официального одеяния, в которое Верховный Маг облачился по случаю Совета и обеда Ричарда у них дома. По своему обыкновению, он выглядел полностью поглощенным предметом обсуждения и одновременно отстраненным.

– Звучит неплохо, – улыбнулась Ингрид. Тревожные лица родных вызывали в ней желание встряхнуть всех посильнее. – А что это такое?

Филипп рассказал дочери все, что ему было известно об этом таинственном месте в самом сердце Громальонской Долины.

– "Войти в него можно лишь будучи целым", – процитировал он под конец одну из строк предания.

– Но мы же все целые, – возразила Ингрид.

– Скорее всего, имеется ввиду, что войти в лес можно, будучи громальонцем, – пояснил Ричард.

– Мы же все громальонцы, – настаивала на своем Ингрид.

– Вовсе нет, – покачал головой ее отец. – У громальонца золотисто-фиолетовая аура. Как у вас с Дианой сегодня на Совете.

Ингрид замолчала, обдумывая услышанное. Место, в котором она была недавно, и, вправду, показалось ей очень необычным. Все ее чувства там будто бы обострились. Практически всегда и везде Ингрид была счастлива, но в этом лесу сегодня она была наполнена ощущением полного блаженства. Ей хотелось вернуться в лес опять.

– Теперь нам осталось понять, как ты попала в Лес, и почему он выпустил тебя, – прервал ее размышления Филипп. – И этому может быть одно объяснение.

Читая его мысли, Ингрид проявила свое поле. Как и полагал ее отец, если приглядеться по внимательнее, можно было обнаружить очень легкий фиолетовый оттенок по краям.

– Твой единорог не из нашего Леса. В Долине никогда не было крылатых единорогов, – продолжал вслух свои размышления Филипп. – Но он стал твоим животным. Поэтому, как только появилась такая возможность, твой единорог отправился в Лес, вероятно, к магическому источнику, чтобы соединиться с ним и стать полноценным животным Долины.

– Отличная теория, отец! – восхищенно сказал Дарен. Ему очень нравилось все происходящее. Он не думал сейчас о том, что его сестра могла не вернуться из Безмятежного Леса. Точнее, он, один из немногих, на самом деле уверовал в ее полную неуязвимость для всех опасностей, предостерегающих амальонцев в Долине. Поэтому, все происходящее с Ингрид казалось ему интересным и невероятно захватывающим.

– Это объясняет, почему твой единорог отправился в Лес. То, что в твоем тонком теле были цвета Гронга, может быть причиной того, что тебе удалось попасть в Лес и выбраться из него. Значит ли это, что ты являешься «целой», то есть истинной громальонкой? – это вопрос Филипп задал скорее самому себе.

– Это важно? – спросила Ингрид, одна единственная за столом поглощая приготовленную Беатрис еду. Она следовала принятой еще в Эльмарене истине о том, что не следует чему-либо придавать избыточное значение. Поэтому, каким бы важным не казалось остальным ее посещение Безмятежного Леса, она хотела есть и не собиралась откладывать это занятие на потом.

– Да, – просто ответил Филипп Фаридэ. – Потому что, следуя преданию, только истинный громальонец сможет отыскать в Лесу ключ и положить тем самым конец войне в Долине.

– Папа, а я думал, что война закончится, когда Гронгирейский Хребет уйдет под землю, – сообщил Аарон.

– Существуют разные толкования на этот счет, – уклончиво ответил Филипп.

***