Маги без времени

Если бы она была рядом! Если бы только она была рядом с нами, я схватил бы её и мы ушли бы руной переноса!

Тёмный Властелин думал.

Или делал вид, что думает.

Лицо его в свете магического огонька уже стало белым, как мел. А ещё оно покрывалось морщинами…

Да он же вливает в руны жизнь регулятора – ту жизнь, которую тому уже в любом случае не прожить!

Я скорее почувствовал, чем увидел, как регулятора окутал многослойный щит. Там были руны Огня, Воды, Воздуха и Земли, там были Турс, Йера и Райдо, там были десятки рун, вопреки всему, что я знал о волшебстве. Теперь, быть может, его не пробить и десятком лет.

И он сможет делать с нами всё, что захочет.

Так ли прост рунный узор на амулете? Правильно ли я его расшифровал? Два вычурных заклинания, которые я вычислил – в них ли дело? Стал бы Тёмный Властелин гоняться за нами из-за удара последнего шанса и слабого лечащего заклятия?

Не знаю.

Но вот удар последнего шанса… сейчас и впрямь его время…

Я не успел мысленно начертить руны – Сеннера рванулась к Тёмному Властелину. Её окутало огнём, когда когти полоснули по телу регулятора, в котором сейчас обитал самый сильный волшебник Вселенной. Но Сеннера будто и не заметила этого.

– Уходите! – закричала она. Когти на руках и ногах полосовали повелителя Тёмной Империи, а она продолжала кричать, пылая: – Не напрасно… Уходите…

Я вызвал руны и крепче сжал руку Миры.

Райдо и Наудиз.

Нужда и Путь, Путь и Нужда, испокон веков нужда гнала людей в дорогу, испокон веков дорога приводила людей к нищете…

Но иногда спасала.

Райдо и Наудиз.

Руна переноса открылась под нашими ногами.

Полгода моей жизни пролетели в один миг – и мы с Мирой исчезли из дома, который так полюбили.

Но перед этим я бросил в потолок Кано, и спальня превратилась в огненную топку.

Руна тринадцатая, Эйваз

Руну переноса можно провесить на любое расстояние. Затраченное на активацию время от этого не зависит, мирозданию всё равно, нарушишь ты законы природы на чуть-чуть или на тысячу «чуть-чутей», цена одна. Но есть сложность, из-за которой обычно перенос осуществляют на небольшое расстояние, а уехав на другой край света и проведя полгода в пути, никак не вернёшься домой за мгновение.

Дело в том, что место, куда ты хочешь перенестись, надо постоянно «обновлять», смотреть на него. С чем это связано, трудно сказать, но по-хорошему это делают каждую неделю, а уж если прошёл месяц – никуда тебе не перенестись. Даже Тёмный Властелин, насколько я знал, в своём теле на большие расстояния не отправлялся. И дело тут не в памяти, не в том, что место переноса надо хорошенько запомнить. Вот я в своё время памятник повелителю осмотрел днём в солнечную погоду, а перенёсся на него ночью, когда дождь лил с небес. И случаи, когда маги переносились в свой дом, а оказывались на пепелище или среди руин, тоже бывали. Тут какая-то другая связь.

Так что когда мы с Мирой оказались у подножья гор, залитых лунным светом, она вскрикнула от неожиданности.

– Тихо, всё в порядке! – обнимая её, сказал я. – Всё уже хорошо!

– Но как…

Она огляделась. И понимающе кивнула.

Мы были на палубе корабля, стоящего в порту. Корабль едва-едва покачивало лёгкой волной, на берег были брошены сходни, горел на корме одинокий фонарь. Город ещё и ко сну не отошёл – играла музыка в кафе и тавернах, доносился людской говор, по набережной слонялись парочки. За городом поднимались горы, вначале небольшие, но дальние пики покрывал снег, сверкающий в лунном свете.

– Горы, город, Шпия… – сказала Мира.

– Здесь, у истоков, её зовут Спея.

– Это Бьезан.

– Да.

Мира грустно кивнула.

– Я всегда мечтала здесь побывать.

– Я тоже. Но всё получилось случайно. Из тех кораблей, на которых я помнил точки для переноса, один был в порту, два в море. А этот, «Парус надежды», ушёл вверх по реке три недели назад.

Мира только покачала головой. Она не знала, что каждый раз, когда я хожу в порт за свежей рыбой, я запоминаю несколько кораблей, на которые можно будет убежать. Я не хотел её волновать.

– Держи, – Мира протянула мне кофр.

– Ты успела его взять? – восхитился я.

– Да.

Кофр был весь покрыт пятнами крови, уже начавшей подсыхать.

– Эта змеюка тебе не повредила? – спросил я осторожно.

– Нет. Только напугала. И ребёнок цел, я чувствую.

Тут я даже не собирался спорить. Как мать чувствует дитя в своём чреве – этого мужчине никогда не понять.

– Мира, я ничего не мог…

Она снова взяла меня за руку.

– Грисар. Я всё понимаю. Сеннера сама просила уйти, чтобы её жертва не была напрасной. И я уверена, что она жива, она выбралась. Сеннера очень сильная, Грис.

Я кивнул. Мы больше не будем говорить об изменённой девочке, которая спасла нас. Пока, во всяком случае.

– Как я выгляжу? – спросил я.

Мира подняла было руку, но остановилась.

– Зажги свет.

Я вызвал огонёк. Мира придирчиво меня осмотрела.

– Ты знаешь, всё в порядке. Я не вижу, чтобы ты постарел. Сколько потратил?

– Ну… месяц на драку… примерно. И полгода на перенос.

– Полгода? – восхитилась Мира. – Мастерски!

Я кивнул. Действительно, мне удалось не запаниковать и не потратить лишнего времени.