Маги Гипербореи

– Ха-а-а, так я вас узнал, я же вас видел в компании своего ученика, – прервал его Триериос, выпрямляясь. – Вы – тот самый Ластианакс, который имел дерзость покуситься на место бедняги Палатеса в пику нашему горячо любимому эпарху! Да, в самом деле, я наслышан о вас. Помню, как вы показали себя во время Атрибуции пять лет назад. В то время я даже подумывал взять вас к себе в ученики, но вас нельзя было назвать… беспроигрышной ставкой. Всегда рискованно брать под крыло выходца с нижних уровней, каким бы талантливым он ни был. Однако пока что вы только подкрепляете свою репутацию, которую завоевали на том турнире.

Ластианакс машинально погладил нос, сломанный во время Атрибуции.

– Справедливое замечание, мастер, я проделал долгий путь. А теперь вы готовы сделать выгодную ставку?

Тут их беседу прервал магически усиленный голос глашатая:

– Гиперборейцы, гиперборейцы!

Шум толпы стих, все зрители умолкли, чтобы послушать глашатая. Люди выглядывали из окон башен и толпились по краям каналов, самые способные к магии даже пытались парить над людским морем. Некоторые взобрались на стены, цепляясь за вьющиеся растения, рискуя сорваться и упасть. Каждый год во время состязаний гибло не менее десяти самых отчаянных любителей зрелищ.

– Добро пожаловать на сто первое Состязание василевса!

Толпа взревела, народ топал ногами и размахивал разноцветными знаменами. Стаи птиц-парусов сорвались с крыш, обезумев от оглушительного шума.

– В этот сто восемьдесят четвертый благословенный год правления Его Величества Василевса, Первого Гиперборейца, Великого Строителя, Верховного Мага, Покорителя амазонок…

– Покоритель амазонок, ну конечно, – проворчал Триериос, а глашатай все перечислял многочисленные титулы монарха. – Итак, проще говоря, вы просите меня отдать за вас голос и помочь вам стать министром усреднения, хотя вы даже не являетесь моим учеником.

Это была констатация факта, а не вопрос. Триериос повернул голову и стал смотреть, как наездники и их скакуны выходят на беговую дорожку под приветственные крики толпы. Казалось, министр совершенно забыл о просьбе юноши. Уверенный, что толстяк просто обдумывает поступившее предложение, Ластианакс помалкивал, пытаясь дышать ровно. В горле у него пересохло, ужасно хотелось, чтобы давешняя служанка поскорее вернулась, тогда можно будет, в свою очередь, приказать ей принести чего-нибудь попить.

– Скажите, кто выигрывает на Состязаниях василевса? Лошадь или всадник? – спросил вдруг Триериос.

От удивления Ластианакс не сразу нашелся с ответом.

– Лошадь.

– Точно. Лошадь будет бежать даже быстрее, если избавится от веса всадника. Забавно видеть, как те, кто, казалось бы, поддерживает вас, на самом деле становятся победителями, не так ли?

Министр колоний проницательно посмотрел на юношу поверх пенсне.

– Вы действительно доверяете своей лошади в гонке, призом в которой будет министерское кресло?

Ластианакс с беспокойством взглянул на главную ложу: Силен, весело улыбаясь, рассуждал о достоинствах того или иного скакуна, попутно поглощая пирожные.

– Лошадь без всадника редко выигрывает скачки, – ответил он, возвращая министру его метафору. – Всегда есть что-то, чего можно достичь, поддерживая кого-то до конца, особенно если этот кто-то задался целью присоединиться к Совету. Кстати, эпарх желает продать Касситеридские острова Ликургу, чтобы укрепить нашу военно-морскую мощь, не так ли? Есть риск сокращения импорта вина.

Триериос улыбнулся уголком рта и сдвинул пенсне на кончик носа.

– Вы затронули чувствительный вопрос, Ластианакс, но не думайте, что получите мой голос, озаботившись судьбой нескольких амфор… Ах, наконец-то!

Ластианакс поднял глаза, уверенный, что его сосед намекает на василевса, чей огромный паланкин, украшенный золотыми грифонами, только что появился на земляном валу. Восемь носильщиков, поддерживавших паланкин, двигались так плавно и слаженно, что казалось, будто вся эта массивная конструкция едет на колесах. Зрители все как один подались вперед, чтобы лучше видеть, как монарх выходит из паланкина. Ластианакс тоже вытянул шею. Похоже, лишь сидящий рядом с ним Триериос не пришел в восторг от прибытия государя: служанка наконец принесла ему чашу вина.

– У вас нет предков из южных земель? Мне довелось побывать в тех краях, и, должен сказать, там обитают самые прелестные создания…