Маги и мошенники

– Нет. По сравнению с тобою я туг на ухо.

– Кто-то горланит сатирическую песенку про вашего врага-кузена, принца Хьюга. Несомненно, это честный верноподданный, добрый патриот нашей Империи, а город – свободен.

– Тогда – вперед! Прольем свет на загадку, хотя бы нам пришлось сразиться в ученом диспуте не с одним, а с десятком хитрых румийцев!

Связанный собственным поясом Этторе немедленно попытался спрыгнуть с лошадиной спины в грязь, правда, ноги его не держали.

– Ну нет, я туда не пойду! Согласен заплатить за себя в меру разумной цены, но после стычки в холмах мне нечего делать в одной компании с румийскими полуеретиками.

Людвиг спешился, без церемоний поднял поскользнувшегося беглеца за воротник куртки и наградил его пинком.

– С чего ты вообразил, будто у тебя есть выбор?

– Румийцы убьют меня, едва завидев этого несчастного младенца.

– Скажи спасибо собственным покойным товарищам – они щедро наследили кровью в холмах.

– Если это твоя личная месть, то какого беса ты меня обнадеживал еще пожить? Мог бы закончить дело побыстрее. Давай, возьми свою мизерекордию и поставь точку…

– Ладно. Возможно, я проявлю милосердие и промолчу в Нусбауме, при каких ты попался обстоятельствах. А ты сделаешься смирным, как белый ягненок, не обронишь лишнего полуслова, и выполнишь все – все, что прикажут, даже если бы я велел тебе не дышать.

– Самый крепкий посох святого Иоанна на ваши шеи! Откуда я могу знать, чего вы от меня захотите?! Быть может, чего-то такого непристойного, что мне совсем не по плечу… Или, спаси Господь, противно чести.

Фирхоф решил не затевать спора, он сел в седло и ножнами подтолкнул Кевина Этторе в спину, принуждая того идти вровень с шагом лошади.

– Хватит утруждать коня. Ты отдохнул и дальше пойдешь пешком.

Сумрачные стены Нусбаума приблизились, на обочине чернел безобразный и печальный остов сгоревшего (в который раз!) трактира матушки Петры. Ворота внутреннего города оказались наглухо заперты. Привратник вовсю насвистывал озорную песню.

– Эй, стража, отворите!

– Кого несет?

– Доверенные люди Канцелярии Короны. С грамотой к бургомистру.

– Вы седьмые «посланцы Канцелярии» с утра. Так бы и сказали сразу, что, мол, голодранцы, плуты, бродяги и мошенники. Ваши лошади так долго постились, что скоро свалятся, вы сами голодны как соборные крысы, а ваш зашарпанный пленник еще голоднее. Проваливайте подобру-поздорову, покуда я не разрядил арбалет.

– Полегче, сторож. Ты невежлив с рыцарями.

– Такие, как вы, продристали войну.

Ошеломленный Людвиг прикинул возможные размеры бессильного императорского гнева, однако, закаленный странствиями последних недель, Гаген Справедливый быстро нашелся с ответом:

– Не заносись, солдат! В общей бочке нечистот имеется и твой добрый галлон – храбрые защитники трона и Империи не отсиживаются за стенами.

Необидчивый страж разразился грубым простуженным хохотом.

– Теперь я точно не открою ворот. Поворачивайте своих вшивых кляч к Терпихиной развилке, на Фробург, к Поэтеру – катитесь куда захотите. Надеюсь, вы поскорее сыщете себе теплое местечко в аду.

– Эй, мечник, а как насчет заработка в несколько марок? – вмешался фон Фирхоф.

– У вас имеются деньжата? Случаем, не поддельные?

– Денег нет. Но с нами спасенное невинное дитя – дочка и племянница румийских банкиров. Думаю, доля в награде компенсирует и твои труды по отпиранию ворот, и наше маленькое недоразумение в споре о… бочке. Скажем так, приличная сумма, пять медных марок…

Сторож внимательнее присмотрелся к укрытой под плащом Гагена маленькой фигурке.

– Занятно. Покажите ее лицо.

Император откинул полу, девочка медленно подняла ресницы, открыла миндалевидные, синие с легкой поволокой глаза. Светло-русые тугие кудри падали на узкие плечи и худую спинку пышным потоком.

– Да, девчонка очень похожа на румийку. Проходите. Сразу видно честных и благородных людей. Надеюсь, мессиры рыцари не нарушат обещания, попытавшись обсчитать бедного мечника.

Император и Фирхоф проехали под массивной аркой ворот. Кевин Этторе нехотя плелся у стремени советника.

– Не гоните быстро, а не то я отстану и пойду искать счастья куда глаза глядят…

– Мне наскучили твои попытки шутить.

– Хочешь, чтобы я проливал от страха слезы? Ты не дождешься этого удовольствия.

Они углубились в путаницу улиц.

– Сознайся, Людвиг, – обратился к фон Фирхофу император. – Как ты догадался, что девочка – племянница румийского банкира?

– Я понятия не имею, кто ее дядя. Государь, считайте, что это было внезапное озарение!

* * *

Из «Дневников кира Антисфена»