Маги Клевера

– Ну что? – недоверчиво поинтересовался он.

– Ждем, – доложил Точилинов. – Пошел думать.

– И долго он собирается думать?

Понять Гермеса было можно. Проблема стояла остро, и в этой проблеме крайним оказывался именно он, Гермес.

Если смотреть со стороны, ничего особенного не происходило. Ну попали три француза в плен. Ну маги. Так аталь за них запросили ни много ни мало Второго Главу Совета Ветвей, которого каким-то чудом удалось добыть экскоровским разведчикам. Считай, седьмого по значимости человека в Зеленом Лепестке. Ну, то есть, конечно, не человека, а аталь. На такой размен наверху пойти были никак не готовы. И как ни убеждал Гермес, как ни упрашивал и ни доказывал, ответ был один: «Нет!» Маги, конечно, редкие звери, но такую птицу за них отдавать – извините.

Однако и своих бросать – последнее дело. Так что Гермес начал принимать во всем этом более чем деятельное участие. Дело было в том, что Жан-Пьер Февалле, один из пропавших, работал над теорией самого Гермеса, в которую, правда, никто не верил. Согласно этой теории, совмещение двоичного компьютерного кода и рунной магии способно генерировать принципиально новые магические узоры. Фактически, Йенсен предлагал открыть новое направление в магии, и без того почти не изученной. Наверху эта идея одобрения не получила, но группе французов, возглавляемой Мари Сорен, как-то удалось получить разрешение на факультативное развитие. Февалле как раз работал в этой группе и, по слухам, начал получать кое-какие результаты. В свете всего этого Гермес, курировавший группу Сорен, был более чем заинтересован в возвращении магов домой.

А два дня назад Колобок под страшным секретом поведал и еще одну причину, по которой Йенсен, в обход всех указаний, организовывал спасение французов. Как шепотом, поминутно оглядываясь, рассказал Колобок, пропавшую троицу возглавляла сама Мари Сорен, общение Гермеса с которой давно перешагнуло рамки обыкновенного кураторства проекта. Семен даже не стал спрашивать, откуда тот знает такие подробности. Мастер коммуникационных узоров – он и в Африке Мастер. Кто как не он должен уметь собирать информацию.

И вот теперь, глядя на кипятящегося Гермеса, Точилинов испытывал что-то вроде неловкости.

– День-два, не больше. Психологи говорят, что созреет.

– Много они понимают, твои психологи, – все-таки Гермесу не удалось справиться с эмоциями, – а если он нас кинет?

– Не должен. Парень-то хороший, правильный. С понятиями о чести у него все в порядке.

– О какой чести ты говоришь? Они нелюди. И мы для них нелюди. Не существует у них понятия чести, применимые к нам.

– Ты опять? – не выдержал Семен. – Зачем тогда я всё это затевал? Мы уже двадцать раз все обсуждали. Ты как будто меня и не слышал. Я веду эту операцию – с меня и весь спрос.

– А если всё сорвется? – вкрадчиво, в своей манере мгновенно успокоившись, спросил Гермес. – Толку-то нам от спроса с тебя, если ничего не получится!

– А ты предлагаешь что-то другое? Где примерно находятся ребята, мы и так знаем. Он добавить к этому ничего не может, хоть на куски мы его разрежем, – он все это время здесь сидел. Что дальше?

Гермес молчал. Молчал и дышал, дышал и смотрел.

– Ничего, – после минутной паузы произнес он. – Я просто готовлю группу на послезавтра.

Развернулся и ушел. Точилинов смотрел ему вслед, и в голове вертелся только один вопрос: «Как мне выполнять взятое на себя обязательство после того, как парнишка всё сделает?» Указания самого Гермеса на этот счет были более чем конкретными. В этой войне не только у аталь были проблемы с честью.

Глава 8

Беда всегда приходит неожиданно. Даже если ты ждешь ее со всех сторон и готов встретить. Все равно, первый колокольчик, рассказывающий о том, что беда уже здесь, гремит как гром среди ясного неба. Подготовиться к этому совершенно невозможно. Но можно быстро понять, что именно случилось. А дальше – не зевай…

Беда свалилась в 16.00 по местному времени Зеленого Лепестка, когда до выхода оставалось меньше суток. Да что там суток – выходить группе утром. Привез беду маленький симпатичный колокольчик – девчонка-почтальонша, стойку на которую делали все оголодавшие по женскому вниманию кобели под погонами. Помимо просто почты, она привозила сплетни, слухи и байки. В этот раз к ним добавились фотографии.

– Командир, не нравится мне всё это, – Вася, заполнивший собой весь проход, держал в руках несколько снимков.

– Что случилось? – Семен поднял голову от распечаток и карт, над которыми они с командиром группы спецназа, готовившейся к выходу, корпели уже третий час.

– Там аталь наших пленных вывесили.

– В смысле «вывесили»? – переспросил командир спецназа.

– Где – там? – Это уже Точилинов.

– Вот, – Вася положил на стол фотографии. – Что смог – забрал, но остальное у ребят. И это им очень не нравится. Мне, если честно, тоже.