Маги криминала

1. Мафия в стране существует, действует и реализует свои задачи по ограблению общества. Руководители верхнего звена не отличаются сильным характером и относятся к разряду «советского нищенствующего человека». Поэтому они мгновенно подпадают под влияние сил мафии и собственных нищенско-воровских наклонностей.

2. Единственный выход — приход к власти самостоятельного и сильного лидера, поддерживаемого народом. Тогда мафия не выживет. Но где он?

Ставленники мафии. Государственные деятели

Человека судят за то, что он назвал министра идиотом. Приговор: «Пятнадцать лет с конфискацией имущества».

— Почему так строго? — спрашивает корреспондент судью, — ведь за оскорбление личности полагается не более 6 месяцев заключения?

— За разглашение государственной тайны.

Тот, кто умеет, — делает, кто не умеет — учит, а тот, кто не умеет ни того, ни другого, — управляет. Этот афоризм закрепился в сознании в советское время, когда в разряд руководителей зачастую выводили исполнительную серость. Государственные и муниципальные руководители, чиновники всех рангов, депутаты считают себя благородными, самоотверженными, преданными делу, трудолюбивыми и высокоинтеллектуальными деятелями. Окружающие думают о них обратное: они некомпетентны, консервативны, продажны, ленивы, а потому медлительны в принятии решений. Кто ж объективен? Ответ на вопрос не суть важен: поскольку перечисленные лица — ставленники сильных политических, экономических или криминальных кругов. Они не принимают решений — это прерогатива их покровителей или аналитических центров и администрации при них, их функция чисто представительская — «с ученым видом знатока» изрекать ортодоксальные истины. Прежде они были — партийной элитой. Сегодня их потеснили, но не вытеснили бывшие собратья — партийные функционеры, назвавшиеся демократами. Это о них короткий, в одну строчку, анекдот:

«Однажды утром в троллейбусе встретились два члена политбюро…»

Портреты руководителей. Интересно сравнить портретные данные прежних и сегодняшних руководителей, которых и тогда, и ныне расставляют те, кто стоит над ними. Их называют власть, но это — покорные исполнители. Прежние своим поведением напоминали лидеров преступного мира, но отличались чрезвычайной недальновидностью, граничащей с глупостью. Под личиной благопристойности ни жесткости, ни хищного характера вора. До самого последнего дня падения своей власти и позже, пытаясь реставрировать ее, они сохраняли убеждение, что на них незапятнанные белые одежды верховных жрецов, что их окружает трепетное почитание, и народ не видит их воровских действий.

Государственный деятель, обращаясь к гадалке:

— Сколько я вам должен?

— Пятьсот за предсказание будущего, как со всех граждан, и миллион за то, что сохраню в тайне все ваше прошлое.

Но походили они на «воров в законе» только внешним антуражем, внутренняя сущность была совсем иной. Они придерживались воровского девиза: власть важнее денег. Но поскольку лидерство, т. е. власть, доставалась им в силу клановой принадлежности, то и деньги попадали по тем же причинам. Не требовалось ни характера, ни воли, чтобы добиться успеха в борьбе за власть; их, покорных и исполнительных, выдвигали. Никакого риска в делах, наоборот, — подстраховка и еще раз подстраховка; никакого проявления активности — «инициатива наказуема». Это главные признаки и принципы их поведения. Но зато широко использовались, как и у воров, шаманские способы психологического воздействия на окружающих, внушение идеи об исключительности, необычности и превосходстве народных любимцев. Ордена и медали, торжественные речи и долгие пленумы, лживая статистика и макулатурная идеологическая литература — инструменты этой представительности. «Святость» верховной власти обеспечивалась ограничением доступа и многочисленной охраной.