Маги, ведьмы, чернокнижники

— В ночь третьего дня к тебе мужичок приходил. Зачем? — спросил Рион.

— За смородиновкой, зачем же еще. Но я не дала, — ответила Рея, вздохнула, отложила тряпку и добавила: — Плеснула чуток, чтоб отвязался.

— Так и ушел ни с чем? — изумилась я.

— Да нет, поскандалил малость. Он должен был крышу перекрыть. Задаток уж взял, а за дело вторую седмицу не брался. Вот и поругались. Живой он был. Это и Лиска подтвердить может, он при ней приходил, — зачастила Рея, но, вспомнив, что девушка куда-то запропастилась, сникла.

— Все? — уточнил маг.

— Все-все, — закивала тетка.

— Тогда пошла отсюда, — рявкнул Рион, и обрадованная тетка стала сгребать в подол коробочки с корешками. — Еще раз услышу, что ты подлогом занимаешься, доложу в Вышград. Поняла?

Судя по тому, как рьяно Рея кивала в такт каждому слову, услышала она только первую фразу. Сравнивать эту — травницей ее язык не поворачивается назвать — тетку и бабушку просто не получалось. Это как поставить рядом осла и лошадь, вроде похоже, а суть разная.

— Целый день впустую потратили, — протянул маг. — Такими темпами до зимы тут застрянем.

— Все ты со своим обетом, — не сдержалась я.

Но на этот раз парень не полез в бутылку.

— Три ночи — три покойника… — с тоской протянул он.

— Не боишься, что сегодня будет четвертый?

— Ох, — выдохнул Рион, — умеешь ты успокоить. Что предлагаешь?

— Я? — невольно округлила глаза. — В идеале — седлать лошадей и не останавливаться до столицы.

— Айка, прекрати, — перебил маг.

— Тогда давай поднимемся наверх и запремся в комнатах. И никому не станем открывать, даже если будут умолять.

— Зря я спросил. Больше не буду. Значит, у нас нет выбора, — проговорил он будто самому себе.

— Ты о чем?

— Придется дежурить. — Чаровник постучал пальцами по столу. — Но вдвоем всю местность не охватим. Надо просить людей о помощи.

Я открыла рот, чтобы возразить… То есть, он хочет предложить людям взять в руки оружие и защищать себя самим? Да они же друг друга перережут за один подозрительный чих. Вместо одного покойника получат дюжину.

И тут же рот закрыла. Не мое дело. Сами зарядят, сами постреляют, сами похоронят. Мое дело — я и еще этот маг до поры до времени.

А может, среди людей найдется несколько здравомыслящих, которые быстро объяснят парню всю дурость его предложения?

Как оказалось, недооценила я наш народ.

— Слушайте, люди добрые! — Рион вскочил на лавку. — Зло пришло в Хотьки!

Зря он так, вон разносчица поднос уронила.

— Не могучее зло, не колдовское, а человеческое!

Вот это уже интереснее. Откуда он взял? Оттуда, что магии не почувствовал? Но сам же сказал, если маг сильнее его…

— Убивец средь вас, люди добрые!

«Люди добрые» загомонили, стремительно превращаясь в «недобрых». Заскрипели отодвигаемые лавки, вжикнули вынимаемые кинжалы…

— Три ночи он забирал по жизни. Три сердца остановил!

Кто-то сплюнул, кто-то выругался.

— Скоро стемнеет, скоро он снова выйдет на охоту. — Рион патетически вытянул руку, словно прося милостыню. — Не позволим супостату забрать еще одну жизнь, еще одного мужа, брата, мать или скотину.

— Не позволим! — слаженно охнули в ответ.

— Выйдем во тьму ночную да не посрамим предков!

— Выйдем…

Где-то за спинами лесорубов заголосила женщина, уж ей-то понятно было, чем может обернуться это «не посрамим».

— Это ваша земля. Ваша жизнь. Ваш суд!

А вот это он зря… Очень зря, теперь они не остановятся, пока кого-нибудь не повесят. У нас в Солодках так торговца лентами удавили собственным товаром, аккурат после того как смирт призвал наказать нечестивца, вынесшего мозаику из цветного стекла, изображавшую вознесение Эола и посрамление дасу. Мозаику так и не нашли, а торговец еще долго качался на верстовом столбе.

Трактирщик многозначительно выложил на стойку изогнутую — чуть тронутую ржавчиной — саблю. Лесорубы хлопнули друг друга по плечам и подняли топоры. Мужик в рубашке с рваным воротником, сидевший в одиночестве, воткнул в столешницу мясницкий нож.

Поучаствовать в народной тарийской забаве «поймай убивца» хотели все. Или, может, тут дело в маге? Он предложил не надеяться на чудо, а взяться наконец за топоры и вилы? Благословил на то, чего они давно хотели, да все никак не могли решиться?

Через час на постоялом дворе собралось почти все мужское население деревни, за вычетом немощных стариков и грудных младенцев. Несколько женщин тоже не усидели в избах и теперь старательно нарезали мужьям сыр и разливали чай. Одна баба, правда, пыталась заголосить, надеясь вернуть благоверного под одеяло, но ее быстро заткнули. «Ополчение» собиралось во всеоружии: у кого вилы, у кого дрын, коса с обломанным косовищем, много топоров, пара коротких клинков и один арбалет. Надеюсь, парень, у которого он в руках, умеет с ним обращаться. Очень надеюсь.

— Всем разбиться на тройки, — начал командовать Рион. — Будем обходить деревню по кругу. Заметите что-нибудь необычное, кричите громче, сразу в драку не лезьте. Спиртное не брать, не ровен час, заснете под кустом, нам одно беспокойство. Кто решит отдохнуть, пусть зайдет сюда и скажет Петришу, чтобы не искали зря. Каждый час группа меняется. Ясно?