Маги Второго Круга

— Ага… — буркнул хирург, усаживая поскорее пациента в кресло и снимая платок с его лица. — И что сие значит? Ты с лестницы грохнулся, что ли? А может, ему кто-то врезал палкой? — спрашивал лекарь, осторожно смывая кровь. — Нет, наверняка опять мяч. Господа во время игры весьма рассеянны быть изволят. А как твоя щиколотка, господин Ельник?

— Хорошо, магистр Творитель, — быстро ответил Мышка и с возмущением пояснил: — Его ударил учитель! И сломал ему нос!

Грива с изумлением посмотрел на парня.

— Учитель? Гладиатор сломал ему нос?? — Маг неодобрительно и сердито покачал головой. — Нет, это попросту возмутительно. Ничего удивительного, что его прозвали Гладиатором, это же просто громила какой-то. Треснувшая кость, значительное смещение перегородки, не говоря уже о разорванных сосудах.

«Мне придется сделать тебе обезболивание, чтоб ты тут не грохнулся в обморок, когда я буду совмещать кости», — мысленно обратился он непосредственно к Камушку. Парнишка только прикрыл глаза в знак того, что все понял.

* * *

Камушек краем глаза наблюдал за Мышкой. Младший парнишка сжимал его руку, чтоб приободрить и поддержать, но при этом сам выглядел так, как будто и ему требовалась помощь лекаря. Избитый Ткач иллюзий немного опасался, что Творитель усыпит его, как и в прошлый раз, какими-нибудь таинственными микстурами, а они снова вызовут то дурное состояние. К счастью, оказалось, что нет такой необходимости. Творитель остановил льющуюся кровь, а потом принес из-за ширмы предмет, сильно напоминавший хрустального ежа. Из прозрачного снизу расплющенного шара, вся поверхность которого была продырявлена узкими отверстиями, торчали десятки тончайших игл. Значит, Грива, как и Пловец, использовал этот прибор. Но на этот раз Творитель решил повтыкать иглы в пациента! Камушек недоверчиво покосился на приближающиеся к его лицу острия, но тут же решил, смиряясь с судьбой, что болеть сильнее у него уже не может. Грива очень внимательно размещал тоненькие иглы у основания носа, под глазами, около бровей и во многих других местах. Вскоре боль в разбитом носу утихла, а потом и все лицо онемело. У парнишки появилось малоприятное ощущение, будто у него на физиономии образовалась огромная дыра, глубиной до самой середины черепа, а голова превратилась в нечто вогнутое, вроде таза.

«Ну что, уже не чувствуешь ничего? — для надежности спросил Грива. — Тогда я буду работать дальше. Не двигайся».

Даже если Камушек захотел бы пошевелиться, он все равно не смог бы. Чьи-то руки — наверняка помощника Творителя — внезапно ухватили его сзади за лоб и нижнюю челюсть и ловко обездвижили. Грива выбрал из своих инструментов небольшие щипчики. Из-за плеча лекаря Камушек видел побледневшего и испуганного Мышку. Мальчишка сглотнул слюну и изо всех сил зажмурился. Камушек тут же пришел к выводу, что ему лучше сделать то же самое.

Манипуляции хирурга оказались совсем не приятными. Хотя Камушек вовсе не чувствовал боли, он испытывал отвратительное ощущение, будто его лицо — это нечто вроде головоломки, причем вся игра заключается в том, чтобы расставить в нужные места осколки костей. Вслепую.

Наконец Грива отложил орудие этой изощренной пытки и вытащил иглы, а сильные руки помощника ослабили свою хватку, что Камушек принял с огромным облегчением.

«С уборкой мы покончили. И это уже почти все. Еще только одно осталось».

Камушек недоверчиво скосил глаза: какую еще очередную неприятность скрывает это «одно», но маг попросту положил свои большие пальцы по обе стороны его носа. Появилось ощущение тепла, потом стало горячо. Руки Гривы находились у пария прямо перед глазами. И Камушек с изумлением увидел, как на них встают дыбом мелкие волоски — точно они жили собственной жизнью. Творитель сосредоточенно смотрел в какую-то точку между бровями Камушка. Через пару минут ощущение жара и нервной дрожи стало пропадать. Камушек осторожно попробовал задействовать мышцы лица. Онемение полностью прошло. По его ощущениям, все двигалось как прежде.

«Конец. Завтра отек должен пройти, и ты будешь красив, как всегда». — Творитель преувеличенно изящным жестом вручил своему пациенту зеркальце.

«Но я же не красивый, — возразил Камушек, невольно глянув на зеркальную поверхность. — Ты видишь тут какую-нибудь красоту? Потому что я — нет, магистр Творитель. А само хотение не поможет».

Грива добродушно рассмеялся:

«Это может рассудить только женский вкус, дорогой мой юноша».

«Благодарю за помощь. Все-таки перелом носа — это самое плохое из того, что случалось со мной до сих пор».

«Скажи, на тебе сейчас твоя лучшая одежда?» — поинтересовался маг.

Камушек, уже заранее примирившись с очередной неприятностью, оглядел себя. Кровь оставляла очень трудные для выведения пятна, а он, как назло, надел в этот день самую красивую вещь, которую, будучи в исключительно добром настроении, подарил ему Ночной Певец: короткую тунику из белой плотной шерсти с кожаными вставками на плечах, украшенными тиснеными драконами.