Magic: The Gathering. Война Искры: Отверженные

Герой погиб, победе жизнь свою отдав.
Скорбим о нем. Смела, разбила нас беда.
Скорбим мы не о том, кого толпа поет,
И будет вспоминать – торжественно, раз в год.

Ни корысти, ни славы себе не ища,

Нес он наши сердца, как корабль по волнам.
Наши души от страха герой защищал,
И утраты слезами не высказать нам.

Герой великий пал, враг сгинул на века,

Но чересчур цена триумфа высока.
У них есть символ, их избавивший от бед.
А как нам жить? Ведь с нами друга больше нет…
Ни корысти, ни славы себе не ища,
Как корабль по волнам, он сердца наши нес.
Наши души от страха герой защищал,
Что мы можем ему предложить кроме слез?

Им уже не изведать его доброту.

Нам он друг. Пусть легенды о нем возрастут,
Превращая героя в ходячий доспех,
Мы ж запомним улыбку и искренний смех.

«Как же такое возможно? Она ведь не знала его… не знает ни нас, ни меня… Как же ей удалось столь точно ухватить образ нашего Гида? Как ей удается… выразить песней… то, что у меня на сердце?.. Как ей удается выразить песней мой стыд, мое чувство вины?»

Ни корысти, ни славы себе не ища,
Нес он наши сердца, как корабль по волнам.
Наши души от страха герой защищал,
И утраты слезами не выразить нам.

Песнь Уатли тронула Чандру до глубины души. Уткнувшись лицом в плечо Ниссы, она разрыдалась. Сказать откровенно, с облегчением. Способности плакать она была даже рада: выходит, вчерашнее оцепенение чувств прошло – по крайней мере на время.

Ни корысти, ни славы себе не ища,
Нес он наши сердца, как корабль по волнам.
Наши души от страха герой защищал,
И утраты слезами не выплакать нам.

– Совсем непохоже на другие… э-э… стихи, что ты мне показывала, – заметила Сахили, когда песня подошла к концу.

– Мне показалось, для Гидеона Джуры нужно что-то иное.

Вдохнув полной грудью прохладу ночи, Чандра устремила взгляд к горизонту.

– Гидеону пришлось бы по душе, – со вздохом сказала она. – И даже Лилиане, пожалуй, понравилось бы… – Но тут она осеклась и поспешила поправиться. – Простите. Не стоило этого говорить. Не стоило поминать о ней здесь, в такую минуту. Просто… само как-то вырвалось.

– Все в порядке, – попытался ободрить ее Джейс. – Думаю, все мы до сих пор испытываем к Лилиане… противоречивые чувства.

Нисса звучно откашлялась. Она предпочитала помногу не говорить, да и Лилианы не любила никогда, и потому ее слова, едва прозвучав, удивили всех куда более, чем тот факт, что она заговорила вовсе:

– Гидеон колебаться не стал бы. Гидеон попытался бы спасти Лилиану. Гидеон попытался бы помочь ей восстановить свое доброе имя.

Глава девятнадцатая. Лилиана Весс

Вороны улетели прочь – если не навсегда, то до поры.

«Сколько же времени я здесь стою?»

Сколь долго она пыталась отвергнуть посулы Человека-Ворона и его – о, абсолютно искреннее, чистосердечное – предложение помощи? Сегодня ей удалось отогнать его (кто бы он ни был таков). Устоять перед ним (и перед тем, для чего он хочет ее использовать). Однако это вовсе не означало, будто она понимает, чего хочет сама. Чего она желает от жизни.

«Или я просто не желаю жить? Какой вопрос будет вернее? Чего я ожидаю от жизни, или чего требую от смерти?»

Многие годы Лилиана усердно стремилась освободиться от демонов, а после – от дракона, унаследовавшего заключенные с ними договоры, и ни разу по-настоящему не задумывалась, как будет жить, что делать, достигнув цели.

«И уж точно ни минуты не думала, чего может стоить ее достижение, будь оно все проклято».

Бросив взгляд под ноги, она вспомнила, что стоит по щиколотку в воде. Ступни окоченели до полного бесчувствия.

«Вот и прекрасно. Вполне под стать тому, что заменяет мне душу».

С этими мыслями она двинулась дальше – сама не зная, зачем, побрела к развалинам фамильной усадьбы.

«Вся моя жизнь – руины, пустая раковина, как и наш дом».

И тут в ушах зазвучал шепот…

«О, нет. Пожалуйста, нет. Только их мне сейчас не хватало…»