Магическая доставка «Ветерок»

– Поначалу Льюис меня люто ненавидел во время наших с мамой приездов в Вилар к бабушке и деду, куда отец по договоренности привозил и его, – усмехнулся воспоминаниям парень. – А я был маленький и беззаветно любил его только за то, что он мой старший брат. Повсюду за ним таскался, чем еще сильнее злил и раздражал. У нас почти десять лет разницы, понятно, что подростку было неинтересно со мной возиться. Вернее, сейчас – понятно, – уточнил напарник. – А тогда я не понимал и очень расстраивался. И как-то увязался с Льюисом на речку. Он не обращал на меня внимания, и когда я залез в воду – тоже. Мне было лет пять, и я толком не умел плавать. И когда дно под ногами резко кончилось и начался обрыв, то ушел с головой вниз. Запаниковал, конечно, наглотался воды.

– А он тебя спас, – продолжила я.

Удивительно, но история меня увлекла. Возможно, из-за того, как вдохновенно рассказывал ее напарник. Возможно, потому что в моей жизни таких отношений с родственниками не было. А может, потому что Эдриан тоже когда-то был маленьким и в его семье имелись свои проблемы.

– Как видишь, – махнул мне с кровати напарник. – И с тех пор в нем что-то переменилось. Наверное, почувствовал за меня ответственность, не знаю, но он больше не отмахивался от меня, не игнорировал и всегда помогал.

Эдриан замолчал, и я уже думала, что его рассказ закончен, но парень продолжил:

– Мамы не стало, когда мне едва исполнилось тринадцать. Но мы по-прежнему продолжали общаться с братом и время от времени видеться.

– Здорово, – искренне сказала я. – Классно иметь такого брата.

– Да. Классно, – согласился напарник, а потом посмотрел на меня блеснувшими в темноте глазами. – Лара, я не могу его потерять. Он – единственный, кто у меня остался.

– А отец?

– Мы редко видимся и почти не общаемся после смерти матери. – Эдриан снова отвернулся и уставился в потолок. – Да и до этого были не особо близки. Иногда я жалел, что у нас с Льюисом разные отцы, его нравился мне намного больше. Простой, добрый и открытый. Иногда я представлял, как бы все сложилось, будь у нас оба родителя общие.

В комнате снова повисло молчание. Полог тишины напарник так и не снял, он продолжал чуть мерцать на стенах, поэтому за неимением других звуков извне, даже наше дыхание становилось слишком отчетливым и явным.

– Так за что тебя выгнали? – не выдержал первым Эдриан.

– Из академии? – уточнила я.

– Откуда же еще? – спросил счастливый в своем неведении парень.

Как бы там у них с отцом ни было, ему с родителями повезло всяко больше, чем мне, раз задает подобные вопросы.

– У меня там установились не лучшие отношения с одним однокурсником, а из-за него и с большинством остальных, – нехотя начала я. Сама не знаю, почему вообще решила рассказать. Может, ночь такая? Свет Отца почти беспрепятственно проходит сквозь тонкие шторы, деля небольшую комнату на две части. – И как-то раз после очередной неудачной шутки с его стороны я сорвалась и… уничтожила защитный барьер между нами и нежитью, направив ее на шутников. Мы были на практике, если что. А народ оказался к этому не готов, запаниковал. Кто-то получил ранения.

– Значит, они были не очень хорошими некромантами. – Удивительно, но в голосе такого правильного Эдриана, который даже из-за не того поросенка переживал, не слышалось осуждения.

Там, в подвале, были просто студенты, которых преподаватель оставил на несколько минут. Реагенты, будто случайно опрокинутые на меня. Испорченная уже далеко не в первый раз одежда и неприятный запах, который продержится несколько дней.

А нечисть уже была поднята и толпилась за защитным барьером, голодными глазами разглядывая присутствующих. И рассчитанный на сдерживание разномастных зомби, умертвий и прочих недоупокоенных барьер не выдержал моего удара – видимо, никто всерьез не думал, что кто-то из людей попробует его разрушить. Нежить, замершая на мгновение, однокурсники, тут же прекратившие смеяться. И моя команда.

– В итоге самой плохой признали меня. Обвинили в ненадежности и нестабильности. В целом они были правы, я даже сильно не спорила и тем более не оправдывалась.

– Тогда почему тебя исключили? – Эдриан повернулся боком и чуть привстал на локте. – Во время обучения случается всякое…

– От меня потребовали официальных извинений перед пострадавшими, – вот здесь начинается самая грустная часть истории. – А я отказалась и послала всех к умертвиям в задницу.

Потому что не знала, к каким последствиям все приведет. Да если бы и знала – все равно послала бы. Именно об этой части истории я как раз не жалела.

– И все же, если погибших не было…

– Погибших не было, хватило и пострадавших, а еще выпущенных и вынужденно упокоенных учебных экспонатов, и разгромленной в ходе этого упокоения лаборатории, – перечислила общий ущерб я. – К тому же я не сильно держалась за учебу, коллектив как-то не располагал к ее продолжению.

– А дома? Тебя наказали за отчисление? – Я нахмурилась, точно помня, что про дом я никогда Эдриану не рассказывала. – Ты не сирота, Лара, я уже догадался.

– Да. А еще за разрыв помолвки.