Магическая Экспедиция

«Насколько близким знакомым? — было мгновенно выведено стремительным почерком и тут же добавлено: — Отвечать быстро!»

«Нннасколько? — неуверенно вывела я, даже не зная, что на это ответить, но учитывая требование, стараясь ответить быстро. Быстро вышло только: — Ну… примерно, как вы».

Правда я не стала добавлять, что в отличие от Главнокомандующего, Владыка еще и закусить мной не против, но если по существу, то в принципе ответила правильно же. Точно правильно. И Гарр… в смысле Вачовски не раскрыла, и Главнокомандующему написала чистую правду.

А вот Главнокоммандующий мне больше ничего не написал, ни правды, ни лжи, ни строчки, ни пол строки, ни слова, ни полслова, ни вообще ничего.

Посидев еще немного, я все же закрыла блокнот, убрала его в тайник и отправилась на лекцию. Правда мне бы сейчас очень не помешали слова Древнего о том, что Главнокомандующий сам во всем разберется. Я очень опасалась, что Ирэнарн недооценивает угрозу, особенно после его издевательской аналогии с ножничками.

Когда я подошла к двери, собираясь постучаться, меня очень сильно удивила тишина. Абсолютная тишина в аудитории. И я еще бы понять такое, если бы к примеру шла лекция у магистра Аттинура, но профессор Ивас и тишина это вещи несовместимые. Постучавшись, осторожно открыла дверь, опасливо заглянула в аудиторию и… и все посмотрели на меня. Все. Вся группа, злой и почему- то старательно демонстрирующий обиду Вачовски и даже профессор Ивас. Все были злые и недовольные.

— Эм… а я могу не входить? — невольно вырвалось у меня.

— Обойдешься! Марш на свое место, Радович, — рявкнул на меня профессор Ивас.

И я мышкой юркнула в аудиторию.

Профессор же, отличавшийся весьма уважительным к студентам подходом в обучении, и в целом бывший всегда доброжелательным и радушным, развернулся к Владыке, у которого сейчас с его иллюзорным Вачовски было совершенно одинаковое выражение лица, и как заорет:

— Слушай ты, ошибка мироздания, еще раз для тех, чьим родителям вообще лучше было бы не встречаться, драконы жрут девственниц!!!

Судя по тону, уровню громкости заявления, и наличию истерических ноток, данное утверждение для профессора уже стало чем-то личным, вроде догм типа «солнце восходит на востоке» и «за коротким летом следует долгая зима».

Вачовски, выдав издевательскую ухмылку в духе Владыки, произнес:

— Профессор, складывается впечатление, что вам в принципе неизвестен никакой иной интерес к девственницам, кроме гастрономического.

Ивас пошел некрасивыми красными пятнами.

Студенты в аудитории застыли, боясь не то чтобы пошевелиться, но даже и дышать громко. Все дело в том, что профессору Ивасу, при всем его добром и в целом миролюбивом характере были свойственны вспышки ярости, при которых происходили неконтролируемые выбросы магии… Ничего смертельного, но у всей группы вполне себе был шанс выпрыгать из аудитории с зеленым цветом кожи и на жабьих лапках… или выползти. Вылететь еще никому не удавалось, почему-то выбросы магии профессора в направлении птицеобразования не

работали, а вот выпрыгать или выползти так вполне. Оно потом, конечно, проходит… часа через два-три, но приятного в этом было все равно мало.

И поэтому нет ничего удивительного, что чувствующая себя в некотором роде ответственной за появление Владыки в УМе, я решилась вмешаться и осторожно позвала:

— Вачовски, а вам… в смысле тебе не кажется, что подобное отношение к преподавателю…

Но от меня отмахнулись издевательским:

— Умолкни, Миладка, я тут между прочим твои интересы защищаю!

— Что? — я даже привстала от удивления. — Что значит «мои»?!

Вачовски же, обернулся ко мне и с самым серьезным видом заявил:

— Короче так, Миладка, я понял страшное — или мы идем ко мне в комнату и я как твой личный герой и спаситель привожу тебя в несъедобное состояние, или тебя тут сожрут. Я так понимаю эти, — Владыка кивнул в сторону остолбеневшего профессора, — вас тут жрут по-тихому, а вину за это скидывают на драконов.

У меня слов не было. У Владыки нашлись:

— Ты кстати семнадцатая в спасательном списке, но я готов сдвинуть тебя на второе место, на первом Васюта, ей нужнее, у нее от страха вообще зуб на зуб не попадает, даже говорить не может. Я бы ее кстати уже спас, но тут лекция началась.

В этот момент у профессора Иваса в секунду все красные пятна с лица сошли, ярость схлынула, а на бледных губах появилась с трудом сдерживаемая улыбочка.

— Ну что же вы, Вачовски, — произнес он, мгновенно преисполнившись преподавательского величия и снисхождения, — я, несмотря на все ваши обвинения, всегда за спасение невинных… дев. Не смею вас задерживать, Вачовски ни секунды не смею. Поспешите. Прямо сейчас. Немедля! Во имя справедливости и супротив пожирания девственниц! Сию секунду! Ступайте, Вачовски!

После чего:

— Заткнись, Радович! — это мне, вместе с заклинанием молчания, которое мгновенно запечатало мои губы, не позволяя выкрикнуть отчаянное «Нет!». И елейным тоном:- Васюточка, красавица наша, иди, спасайся!