Магическая Экспедиция

— Одно из самых воинственных эльфийских государств. В силу сложности переговоров Воронир не сумел прибыть вовремя. Позднее брать под контроль грассов уже не имело смысла — они рассеялись по всему Горлумскому лесу, неплохо поладили с волками, ни разу не нападали на лесные поселения и занялись разведением скота для собственного прокорма. Кстати, оказалось, что грассы, не способные к размножению в неволе, прекрасно размножаются, будучи на свободе. По некоторым данным, их численность уже в десятки раз превышает ту, что была на момент уничтожения лабораторий.

Это была удивительная информация. Правда, меня очень интересовал все тот же момент:

— Профессор Ивас, но исключительно в теории, появись у магистра Воронира желание приказать грассам…

— Нужен вербальный контакт, — вставил магистр.

— Но если условия соблюсти? — упорствовала я.

Пожав плечами, Ивас ответил:

— Чисто теоретически — да, такое возможно. Все же основой их сознания было заложенное в них абсолютное и полное подчинение создателю.

После сказанного профессор вернулся к своим конспектам, а я осталась сидеть в полной растерянности. Получается, сейчас где-то в Горлумском лесу имеется растущая популяция грассов, теоретически полностью подвластная магистру Ворониру…

Я продолжила перелистывать страницы монографии, выхватывая отдельные фразы: «Расположенные семью рядами недоразвитые, скрытые в слизистой зубы, способные мгновенно заменить выпавшие», «Челюсти грассов с легкостью вспарывают плоть жертвы, подстраиваясь под ее особенности», «Скорость грасса в момент преследования добычи превышает скорость борзой в девять раз», «В прыжке грассы достигают верхушки столетней сосны», «На испытаниях показаны великолепные способности преодоления горных вершин»…

Все это настораживало. Может быть, раньше я бы не обратила внимания, но сейчас, после того как побывала в Долине драконов… «Великолепные способности преодоления горных вершин» — территории драконов от нас отделяют горы, именно горы — основная и практически непреодолимая преграда… непреодолимая для всех, кроме, похоже, грассов. Шкура драконов неимоверно прочна, но «челюсти грассов с легкостью вспарывают плоть жертвы, подстраиваясь под ее особенности». Драконы летают высоко, но, спускаясь, обычно некоторое время летят над вершинами деревьев, выбирая место для приземления — «в прыжке Грассы достигают верхушки столетней сосны». И собственно, после всего этого вопрос, для чего создавалась вся эта, ныне стремительно размножающаяся на воле армия, становился риторическим. Я закрыла монографию.

Затем угрюмо посмотрела на свои руки. Руки, которые окажутся по локоть в крови, если я ничего сейчас не сделаю.

Нет, я ни на миг не сомневалась, что Главнокомандующий справится с любой угрозой, вопрос лишь в том, когда? Как быстро? Успеет ли защитить детей и женщин до того, как до них доберутся способные подстраиваться под любой тип добычи челюсти хлынувших лавиной грассов? Ведь спастись от них будет непросто — это боевые драконы берут с места в карьер, взмывая сразу ввысь, а обычным драконам взлететь куда как сложнее.

«Я не желаю вас больше видеть! Никогда, никоим образом, ни даже по самой обоснованной причине! Попадетесь мне на глаза еще раз, и клянусь, наплевав на чувства благодарности и жалости, я возьму все то, на что имел полное право с первого мгновения!»

Эти слова жгли душу до сих пор. До сих пор так, словно я их вот только сейчас прочитала. Но я все равно встала и, взяв монографию, направилась к двери, практически заставляя себя сделать каждый шаг. Идти не хотелось. Писать Главнокомандующему не хотелось вдвойне. Где-то глубоко внутри неприятным холодком пронеслась мысль: «А может, я ошибаюсь?»

Хотела бы я, чтобы это было ошибкой.

Едва взялась за дверную ручку, профессор Ивас поднял голову от конспекта и спросил:

— Идешь монографию относить? — И тут же продолжил: — Задержишься, значит.

И на этом я была забыта.

Решив воспринять сказанное как разрешение задержаться, я поторопилась в свою комнату.

Правда, едва вышла, сильно удивилась — в коридорах было пусто. Совсем. Только из фойе доносились голоса и почему-то аплодисменты, но бежать туда я не собиралась. Свернув к жилым помещениям, прошла через учебные корпуса, поднялась на второй этаж и увидела грасса. Пес был виден. Причем превосходно виден. Вся морда у него была белая, на спине имелись пятна специй — красного толченого перца, черного толченого перца, горчицы, зеленого толченого укропа и прочего. Вкусный запах специй витал по всему коридору, перебивая запах сырого парного мяса, исходивший от задней части туши кабана, которая лежала на подносе, последний же находился в челюстях грасса. И вот мне сложно даже представить, какой силой должны обладать эти челюсти, чтобы удерживать на подносе вес в половину меня.

— То есть тебя опять кормить нужно, — догадалась я, подходя к грассу.

Пес радостно вильнул хвостом, из которого был виден только кончик, и то потому, что этим самым кончиком грасс влез в какую-то белую смесь, похоже сметану.

— А тебе не много будет? — указала на громадный кусок мяса.