Магическая ярость

— Не двигайся, Печенька, — предупредил он, — или я трахну тебя прямо сейчас, прежде чем попробую на вкус.

Меня это устраивало. Я покончила с этой медленной, мучительной прелюдией.

Поэтому я задвигалась сильнее, знойно раздвигая для него ноги.

— Какая ты непослушная, — сказал он, его голос был невнятным от жгучего вожделения. — Ты заслуживаешь, чтобы тебя отшлепали, но я сделаю это позже.

Его большой палец коснулся моего набухшего клитора. Мои ноги дернулись от невероятных ощущений.

Я простонала в своей мольбе. Мне действительно нужно было, чтобы он трахнул меня сейчас.

Он вставил два пальца в мою киску и двигал ими внутрь и наружу.

Я вскрикнула, когда удовольствие нарастало.

— Ты насквозь мокрая, Печенька. Ты готова для моего члена.

— Больше, чем ты думаешь, Аксель, — промурлыкала я.

В воздухе витало его возбуждение.

— Поскольку тебе нужно покормиться, нам придется пропустить прелюдию.

Почему он все еще говорил? Но, с другой стороны, Аксель был самым разговорчивым Полубогом.

Моя рука потянулась к его ремню, чтобы расстегнуть его. Я дернула ремешок, но он не отстегнулся.

— Позволь мне, моя нетерпеливая маленькая пара, — он усмехнулся.

В следующую секунду он стоял передо мной обнаженный, с накачанными мускулами и загорелой кожей. Его массивное мужское достоинство гордо стояло торчком.

Я потянулась к нему и схватила.

— Полегче, тигрица. Я никуда не денусь, и он твой.

Я сильно надавила на его член, и Аксель зашипел от удовольствия.

— Теперь мне нужно раздеть тебя.

Он схватил мое платье, и я подняла руки, чтобы он осторожно стянул его с меня через голову. Это потребовало бы некоторой работы, поскольку платье сидело так плотно.

Звук рвущейся ткани отозвался в воздухе, прежде чем я смогла помешать ему разорвать мое платье на две части.

Я поморщилась.

— Это дорогое платье, Аксель.

— Я могу позволить себе купить тебе еще тысячи, — сказал он злорадно, но его голос оставался соблазнительным. — Завтра я куплю тебе тысячу платьев взамен этого.

У меня было нехорошее предчувствие, что он собирается разрывать все платья, которые Гектор подарил мне. Он ничего не мог с собой поделать. Все Полубоги были территориальными и собственническими, и Аксель был одним из худших. Несмотря на то, что все они согласились делить меня, им потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому.

— Дело не в этом, — закричала я в смятении. — Мне понравилось это платье. И тебе следовало бы раздать деньги бедным вместо того, чтобы покупать мне платья. Мне они не нужны.

— Ты такая красивая, Печенька, — его горячий рот заглушил остальные мои протесты, а его сильные пальцы проникли в мое влажное лоно.

Наслаждение затопило меня, и я забыла, о чем мы с Акселем спорили.

Я приоткрыла для него губы, и его язык вторгся в мой рот, переплетаясь с моим языком и ведя меня в эротическом танце.

Мои пальцы вцепились в его густую шевелюру, чтобы притянуть его ближе.

Он усмехнулся мне в губы, и его язык выскользнул из меня и он отодвинулся.

Я пристально посмотрела на него.

— Будь терпеливой, Печенька. Я позабочусь о тебе.

Я только стиснула зубы. Полубог Войны слишком любил дразнить.

Прежде чем я высказала ему все, что думаю, его губы коснулись линии моего подбородка, успокаивая меня, прежде чем они проследовали вдоль моей шеи, задевая каждое чувствительное местечко.

Аксель был очень искусным любовником. У меня не было ни ума, ни времени ревновать к тому, как он стал таким, поскольку он заставлял меня падать в обморок и стонать от каждого обжигающего прикосновения, играя на мне, как на инструменте. Я пожинала плоды его опыта.

Я выгнула спину, когда электризующее ощущение пронзило меня насквозь.

— Еще, Аксель, — простонала я.

Каким-то образом я заметила, что его пальцы отступили от моего разгоряченного входа. Я пошевелила задницей, показывая ему, что мне снова нужны его пальцы, но он пустил их в ход, лаская мою грудь. Его длинные, сильные пальцы нетерпеливо мяли мой сосок.

Его рот двинулся к моей груди, пока не обхватил мой сосок, жадно посасывая.

У меня перехватило дыхание.

Он поднял лицо и посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза потемнели настолько, что все золотые крапинки исчезли. В их глубине, треща и свертываясь, заряжалась сила, но я не боялась.

Он мог сдерживаться, когда был с другими женщинами, но со мной ему не нужно было сдерживаться. Я не позволю.

— Дай волю своему зверю, — прошипела я. Мне нужно было насытиться этим.

Он мрачно усмехнулся.

— Ты единственная женщина, которая когда-либо требовала этого, Печенька.

Он раздвинул мои ноги шире и пристроил свой таз между моих бедер, пока мы смотрели друг на друга. Похоть прожигала нас обоих.

Он вошел в меня одним толчком, и был глубоко внутри.

Я закричала от удовольствия.

Его размер был огромным, но я была такой влажной для него. Поэтому, когда он растянул меня, я почувствовала себя просто прекрасно.

Он немного отстранился и снова вошел.