Магическая полицейская Академия. Два мага и одна ведьма

- Прогуляемся по саду? А потом спать? Завтра ведь к Алю. Думаю наведаться к нему с самого утра. Поговорить с остальными братьями, а потом уже заняться нашим экспериментом. Что скажете?

- По поводу Аля согласен, - опередил меня с ответом Ястин. - Я сообщу ему по местной магической связи. Пусть ждет часов с девяти по нашему времени. Надо пообщаться с Наддисами. Уверен, они тоже весьма любопытные веллеры. Почти как Ваттарны. Но вот на счет сада… Что ты имел в виду?

Вирн привстал, надгар тоже. Ребята уставились друг на друга так, что казалось, сейчас между ними громыхнет ядерный взрыв и комнату разнесет на молекулы.

- А я не против поразмяться! Сколько можно сидеть? - весело сообщила я. Взяла напарников под руки - почти одновременно, даже не знаю, как у меня это вышло - и потянула их в стену, ведущую наружу.

Ребята так опешили от моей внезапной инициативы, что молча отправились следом, как бычки на поводке. Ну или как арргулисы, по зову магически сильного Ваттарна.

Вечерний Академический дворик выглядел романтично. В небе насвистывали приятные мелодии птицы, шумел легкий ветерок, принося с клумб медовые запахи. Яркая подсветка превращала серебристые струйки фонтанов в маленькие радуги, а сами фонтаны - в огромные фонари. Светящиеся шары зависли в воздухе, прореживая сумерки ненавязчивым рассеянным светом. Серая брусчатка под ногами приятно пружинила. Мне нравилось здесь. Нас окутали тишина и покой.

Никаких тебе подростковых компаний во дворе родной многоэтажки. Никто не пьет пиво до ночи, не ржет как конь и не орет благим матом. Никаких соседских свадеб - соседи с нижнего этажа почему-то устраивали их ежегодно. И всякий раз на мои замечания по поводу музыки и плясок в два часа ночи возражали: «Это же свадьба! Она бывает только раз в жизни!»

Складывалось впечатление, что у соседей безумно много жизней, даже больше, чем у кошек. И все они очень короткие, но ужасно веселые. Чего нельзя было сказать обо мне. Сосед сверху не примется сверлить в семь утра под предлогом, что он учитель первой категории на пенсии. И точно знает - когда правильно вставать и когда по фен-шую положено сверлить дыры в стенах.

Вечно пьяная соседка с нижней площадки не начнет в четыре утра пинать собственную дверь, требуя у той немедленно впустить хозяйку домой. Нет, это звучало бы весело и может даже комично, если бы мне не требовалось вставать в шесть утра, чтобы к восьми успеть на работу. Господи! Как я вообще там жила?

Я притормозила и выпустила руки ребят.

- Признавайтесь! Что вы такое сделали? О чем Мальгрим грозился мне рассказать? - сама не знаю почему, но именно сейчас, здесь, задать этот вопрос в лоб показалось очень уместным.

Аркарис поджал губы, чуть нахмурился, Ястин потемнел лицом и отвел взгляд. Хм… Внезапные они сегодня. В груди что-то кольнуло. Я так нахлебалась тайн, интриг за спиной, что недомолвки напарников резанули по живому. Я скрестила руки на груди и потребовала:

- Говорите! Я хочу вам доверять! Поэтому рассказывайте все!

На долю секунды я внутренне съежилась. Казалось, сейчас на меня обрушится такая правда, которой и слышать-то не стоит. Очень некстати вспомнился кабинет генерального директора. Светлый, просторный, отделанный красным деревом, с мягкими коврами по всему полу. Сам директор - бизнесмен средних лет - крупный, подтянутый, лысый и смурной. И его слова, брошенные в лицо с небрежностью и вызовом одновременно:

- У меня нет доказательств, что премию взяла именно ты. Я даже не уверен, что это так. Но Анна, твой бренд-менеджер утверждает, что видела, как ты входила в систему и работала с премиями. И я бы даже подумал еще, попытался выяснить обстоятельства. Но эта ситуация с Еленой… Твоим дизайнером. Она утверждает, что ты подписала ее макет своим именем и отослала заказчику. Это недопустимо! Я понимаю, на тебя много всего навалилось. Я слишком тебя загрузил, а бренд менеджеры не справлялись. Но есть вещи, на которые я не могу закрыть глаза. В частности, Валентина и Алла утверждают, что ты неоднократно брала откаты у редакторов газет и журналов. С тем, чтобы размещать рекламу только у них. Каждая провинность по-отдельности для меня была бы ерундой. Но все вместе… Прости, Марина, но я вынужден просить тебя написать заявление об уходе.

Меня снова с головой накрыло глухое отчаяние, бессильная злость и глупая жалость к себе. Ноги стали ватными, тело не слушалось, в горле образовался колючий комок.