Магическая сделка

Как сидела, так и осталась сидеть. Хотелось выкрикнуть со всей накопившейся обидой и болью, что нас выживали из университета, выживали в буквальном смысле, что талантливые и одаренные девушки и парни уходили, не выдержав издевательств, притеснений, постоянной-бесконечной-неизменно повторяющейся несправедливости! Но я промолчала, отчаянно понимая — магистр Аттинур исподволь, осторожно, в духе пассивной защиты выживал нас, птенцов Воронира, из университета, пытаясь уберечь от доли гораздо худшей, чем просто участь мага-недоучки. Я не могла этого принять. Понять понимала, принять… нет. Слишком много было боли, слишком горько от всего, что пришлось пережить, слишком жестоким, по-моему мнению, было решение магистра Аттинура.

— Мне жаль, — вновь повторил магистр Валентайн.

Сказал совершенно искренне, и я поняла, что ему действительно жаль и что это «жаль», несмотря на всю доброту и искренность, которые излучал сейчас маг, станет приговором для магистра Аттинура. Уже стало. Полагаю, кольцо, превращенное в агрессивный артефакт, было лишь началом. Аттинура убьют, предельно быстро и жестоко.

— Впрочем, это уже не важно, — подтверждая мой вывод, произнес ректор Университета Стихийных Сил, возвращаясь к моим бумагам.

Свидетельство о браке он взял следующим. Над бумагой, как и над прежними, вспыхнуло изображение, и я увидела Цветочный храм Триединого, меня, бледную, с венком на голове, стройного темноволосого дракона, слезы в моих глазах, побелевшие, закушенные чуть ли не до крови губы, дрожащую свечу в руках…

— Мрази, — с откровенной ненавистью произнес магистр Валентайн. — В Долине драконов драконовские же правила в отношении женщин, тронуть любую драконицу безнаказанно может позволить себе лишь кучка избранных, Правящие и их приближенные, для всех остальных хочешь девушку — женись. И не иначе. Поэтому браки у драконов, по обыкновению, ранние, но не у всех… — Валентайн помолчал, держа мое свидетельство о браке, и добавил: — В те времена, когда границы были открыты, высокопоставленные драконы заводили интрижки в основном с эльфийками. У эльфов гораздо более свободные нравы, чем… здесь, и высочайшее внимание представителей крылатого народа едва ли доставляло проблемы девушкам. Случалось разное, но в принципе проблемы особой не было.

Валентайн помолчал и продолжил:

— С закрытием же границ единственными, кому был дозволен вылет за пределы Долины, стали боевые драконы. У них… другие вкусы.

Магистр выразительно посмотрел на меня. Мне нечего было сказать, я просто с горечью слушала.

— В Мебережи драконов много, — все так же глядя на меня, сказал маг. — Границы Долины близко, до эльфов рукой подать, а с высоты драконьего полета видно многое, в том числе и симпатичные женские мордашки. Кто просто понравился — драконам на один раз. Кто зацепил — становятся любовницами, их содержат, им дома покупают в Вестерсе, а потому когда любовница надоест, она остается как минимум с жильем и достаточным количеством средств в банке для скромного, но безбедного существования. Но существует третья категория девушек такие, как ты.

В светлых глазах магистра промелькнуло откровенное сочувствие и все то же сожаление.

— Девушки с принципами. Достаточно бесстрашные, чтобы сказать «нет», достаточно принципиальные, чтобы не продаться за деньги. И на таких женятся.

Он поднял листок моего брачного свидетельства, потряс им и практически простонал:

— Я тебе клянусь, настанет день, когда я выжгу всю эту мерзоту!

Магистр бросил листок поверх остальных моих документов, отшвырнул всю пачку на стол, устало растер лицо ладонями и, глядя куда-то в никуда, глухо добавил:

— Такие храмы, как этот Цветочный, существуют в основном за счет драконов. Они за каждую брачную церемонию платят вдесятеро больше обычной платы за ритуал, плюс идет весомый подарок самому священнику. Знаешь почему?

Отрицательно мотнула головой.

Валентайн посмотрел на меня и произнес:

— Главное требование заключения брака в храме Триединого — оба супруга должны быть одной веры! Одной веры, понимаешь?!

Я… понимала.

— На таких, как ты, женятся, — продолжая смотреть на меня, с ненавистью выговорил магистр. — Женятся, Милада. Обрекая тем самым на послушание, полное согласие и попытку, предпринимаемую любой нормальной женщиной, наладить отношения в семье. И женщина пытается — она ведь принесла клятву в храме своей веры, для нее эта клятва имеет силу, как и этот брак. И эта участь во сто крат хуже участи простой любовницы. Рано или поздно дракон улетает в закат, а замужняя женщина остается одна, обреченная на вечное одиночество.

Чашка в моих руках дрогнула.

— И священникам, заключающим подобные браки, прекрасно известно об этом. А драконы… — Он помолчал. — Драконы не приемлют насилие в отношении женщин и поэтому добиваются согласия любым способом. Связать женщину узами нерушимого брака — для них просто способ получить желаемое. Только способ…